Кость Войны

Император полулежал на огромном монаршем троне, сотню лет назад вырезанном из слоновой кости в виде белого дракона с разверстым чревом — ибо легенда гласила, что императорский род вёл своё начало именно от этих грозных существ. В каждом портрете и на каждом барельефе неизменно подчёркивалось сходство государя с древними разумными чудовищами — буйная грива, падающая на широкие плечи и оставляющая открытым чистый белый лоб, по-змеиному небольшой и чуть приплюснутый нос, широкие скулы, мощные челюсти и большие круглые глаза, словно лишённые век… На самом деле генерал видел перед собой тщедушного кривоплечего человека с заурядным лицом, несколько испорченным капризно оттопыренной нижней губой. Лишь глаза, круглые и немигающие, были точно такими же, как на портретах.

— Ты слышал, старый друг, что происходит в моей Метрополии? — сорванным от недавнего крика голосом прошелестел Император.

Генерал преклонил колени в знак глубокой скорби.

— Изменники и лжецы окружают меня, изменники и лжецы, — плаксиво продолжал государь, поигрывая золотым кубком.

— Твои слуги верны тебе, — сказал генерал тоном, который давал понять, что за всех подданных он ручаться не может, но он сам — как на ладони перед венценосным.

— И я так думал, старый друг, — поддержал Император. — Но я ошибался.

У Альбага тогда мелькнула мысль: попади он под горячую руку, и он бы мгновенно влетел в разряд изменников и лжецов. А теперь, когда бешеный гнев государя сменился глубокой скорбью по поводу скверной натуры его окружения, опасность миновала. Император затянул речь, в которой было много жалоб на одиночество и непонимание и очень мало дельных мыслей о произошедшем — и вправду — из ряда вон выходящем событии. Дождавшись утомлённой паузы, генерал с преувеличенной готовностью вскочил на ноги и заверил своего господина в том, что преступная герцогиня будет строго наказана. Не более чем через две недели он, Альбаг, привезёт её голову, притороченную к седлу.

Прослезившись, Император отпустил генерала.

Альбаг не сомневался, что объявленная Руимом война окажется глупым фарсом. На сумасбродства герцогини закрывали глаза, пока она не лезла в торговые дела своего города, приносящего казне Метрополии хорошую прибыль. Но сейчас она перешагнула все допустимые нормы… Вполне может быть, что никакой битвы и не будет. Очухавшись от пьяного дурмана, безумная баба, скорее всего, придёт в ужас оттого, что натворила, но… Голову свою ей всё-таки придётся отдать. Да и что будет, если даже она свихнулась настолько, чтоб осмелиться сопротивляться Императорской гвардии? Опытные и отлично вооружённые воины Альбага сомнут и растопчут жалкую горстку прихвостней герцогини… если они ещё раньше не разбегутся. Не война это будет, а карательная экспедиция. А ведь Император распорядился двинуть против Руима конную гвардию в полном составе: значительную часть своего войска. Четыре тысячи воинов! Глупость. Хватило бы одной тысячи. И дошли бы скорее, и не потребовало бы предприятие таких затрат…

Так думал генерал на подступах к Руиму, покуривая в седле трубочку вишнёвого дерева. До сих пор ничто не предвещало опасности. Граничащие с Руимом княжества уже поспешили доказать свою верность Метрополии, выслав по отряду каждый. Старшины отрядов приняли на себя труд сопроводить войско Альбага к мятежному городу кратчайшим путём — что было очень кстати, поскольку генерал окрестности Руима знал плохо…

На горизонте, ограниченном горной грядой, возникла туча пыли. Это возвращались разведчики — отборные ратники трёх приграничных княжеств.

Отборные-то отборные, а один смех на них смотреть — так подумал генерал. На тонконогих лошадках без сёдел, в кожаных доспехах, вооружённые бронзовыми мечами… Да любой из гвардейцев разделается с пятью такими, не ахнет. Правда, только в ближнем бою… Луки за спинами у местных ратников — как успел рассмотреть генерал — длинные и тугие — наверняка бьют на дальнем расстоянии, и ещё как точно. Да и лошадки — даром что тонконогие, а покрытым металлической бронёй битюгам из гвардейских конюшен за ними не угнаться…

Через час генерал, даже не придержав коня, внимал принесённым сведениям. И вот что поведали ему воины…

За горной грядой раскинулась обширная долина. Камни да чахлые деревца: вот и всё, что можно найти на этой долине, и поэтому люди там не живут. Со всех сторон долина окружена горами. В горах, конечно, проторённые тропы, но переправляться по ним конные могут лишь поодиночке — в затылок друг другу. А как пересечёшь долину да выйдешь с другой стороны горными же тропами, вот тебе и Руим. А долина безлюдна. Ни одного человека не заметили в окрестностях разведчики.

Генерал нахмурился. Не нравился ему такой путь, очень не нравился. Это ведь надо разбивать войско на несколько колонн и вести их через горы, а в долине вновь собирать в единое целое. Только выбор у Альбага был небольшой. Либо так, как предложили разведчики, либо в обход оскаленной горами долины, а это — два лишних дня пути.