Кот в красной шляпе

Завернув за угол флигеля, Шерг, как бы нечаянно, остановился, оглянулся и направился в круглую беседку, окружённую кустарником. Ещё раз оглянувшись возле входа, он нырнул внутрь, где оказался с глазу на глаз с фреей Иссидией.

— Принёс? — спросила она без предисловий. Шерг оглянулся, бросая взгляд на окружающий кустарник, и сообщил:

— Нет, — и, по своей привычке, внимательно смотрел на реакцию фреи Иссидии.

— Нет? — разочарованно переспросила фрея Иссидия.

— Маргина отдала его Элайни, — сообщил Шерг очередную порцию информации.

— Ну, и? — подняла на него глаза фрея Иссидия.

— Есть возможность получить перстень вместе с трупом Элайни, — сообщил Шерг, внимательно глядя на фрею Иссидию. Она замолчала, вычисляя в душе риски, возможно, не готовая к такой ситуации.

— А без трупов никак нельзя? — спросила она Шерга, полагая, что такой имидж ей ни к чему. Шерг наклонился к её уху и принялся что-то шептать. Вскоре лицо фреи Иссидии озарила довольная мина, а Шерг ехидно улыбался.

— Если ты покажешь мне мёртвого ко… — она остановилась на мгновение и продолжила, — …мёртвую зверушку, о своём будущем можешь не беспокоиться, — сказав это, фрея Иссидия вложила в ладонь Шерга тугой узелок, набитый новенькими ерхами.

Шерг спрятал узелок в карман и хищно улыбнулся. Розовый воробей на крыше беседки вспорхнул в воздух и потерялся в саду.

* * *

Сергей проснулся от ужасного храпа. С трудом открыл глаза. По побеленному известью деревянному потолку небольшой комнаты плавал светящийся шар, освещая комнату и маленький, в локоть высотой, резной столик, на котором стояла неполная глиняная миска с водой. Дальше стоял стол. Возле кушетки, на которой он лежал, стояло плетёное кресло с накинутым сверху пледом.

А на нем, прямо возле лица, раскинув лапы, лежал мокрый, рыжий кот и храпел, как мужик. Сергей вспомнил, что с ними было, и попытался встать, свалив кота себе на живот. Тот подпрыгнул, как на сковородке и ошарашено уставился на него:

— Жи-во-й! — пропел он и принялся топтаться по Сергею, хватаясь за лицо мокрыми лапами.

— Кот! Хватит! Ты меня истоптал всего! — отмахнулся Сергей и подозрительно спросил: — Ты почему такой мокрый? Ты что? Описался?

— Никакой благодарности, — обиделся кот, — я, возможно, спасала тебя всеми фибрами души, а ты?

— Слушай, кот, мы где?

— Мы у дядюшки Фроста, — ответила кот и добавил: — Между прочим, меня зовут Элайни.

— Так ты кошка? — улыбнулся Сергей. Кот глянул себе на пузо и произнёс:

— Сейчас, фактически, я кот.

Кот поднялся и потопал к стеллажу. Повозившись немного, он повернулся к Сергею и растерянно сказал:

— Не могу отодвинуть стеллаж.

Сергей поднялся, ощущая слабость в теле, но рана уже не болела – дядя Элайни, несомненно, был хорошим доктором. Подойдя к стеллажу, Сергей нашёл защёлку, поднял её и сказал коту: — Отойди.

Сдвинув стеллаж, они оказались в зале, где стоял диван. Кот побежал на кухню и оттуда позвал:

— Сергей, ты не можешь мне помочь?

Сергей отправился за котом, который, вытянувшись во всю длину, открыл двери каморки, но, в связи с обвальным ожирением, забраться на верхние полки не мог.

— Тебе не помешала бы диета, — сказал Сергей коту, снимая висячий кусок копчёности. Порезав одной рукой неровные куски, Сергей опустился на гнутый стул из лозы, подкрепляясь куском вяленого мяса и странным хлебом, вкус которого отличался от земного.

— Что такое «диета», — спросил кот, держась двумя лапами за большой кусок мяса.

— Нужно меньше кушать, — мягко ответил Сергей, подразумевая слово «жрать», — а то ты скоро ходить не сможешь.

— Я здесь ни при чём, — ответил кот, вгрызаясь в мясо, — как видишь, я сейчас кот, а когда я в своём теле, то кушаю совсем мало.

Когда они насытились, кот побежал в зал и, тяжело прыгнув, забрался на подоконник.

— Стоит, — сообщил кот, не поворачиваясь.

— Кто? — спросил Сергей, походя к окну.

— Тая, та, что в тебя стреляла, — ответил кот.

— Симпатичная девчушка, — присмотрелся Сергей. Кот критически окинул Таю и ревниво изрёк:

— Девушка, как девушка, ничего особенного, — и ехидно додал:

— А стреляет она хорошо!

Они присели на диван, а потом прилегли. Кот попытался пристроиться на груди Сергея, но тот затолкнул его назад, за себя, откуда кот сообщил:

— Здесь тесно.

Сергей не реагировал: уже задремал. «Все мужчины вот так, — подумала Элайни, — пожрал и набок!» Элайни, пригревшись за спиной, невольно заурчала, погрузившись во воспоминания. В этом доме прошла большая часть её детства. Она всегда была счастлива, когда была с дядюшкой Джозефом.

Маму – королеву фрей Селивию, умершую при родах, она знала только по семейному портрету, висящему в гостиной дворца. У её папы, Артура Сайроса, за делами никогда не было времени для неё, а, возможно, он её избегал, потому что, говорили на схожесть её с матерью. Тётя Маргина, мама Байли, была всегда строгой учительницей и никогда не выявляла свою любовь ни к Элайни, ни к своей родной дочери Байли.