Котнэппинг

Глаза детектива оглядели ее с ног до головы. Потом дверь распахнулась, открывая темное нутро. Темпл нервно сглотнула и потянула ручку дребезжащей внешней двери. В дома, построенные в жаркой местности, входишь, будто исследуешь тайны каких-то древних могил. Окон в них мало, да и те всегда закрыты ставнями. Входящий вечно вынужден долго моргать, привыкая к неожиданной темноте, на пороге. Пока она моргает, Е.П.О’Рурк запросто может стукнуть ее по голове, ограбить и изнасиловать.

Глаза привыкли к темноте, и Темпл отбросила последнюю дурацкую мысль. Е.П.О’Рурк был тощий и высушенный пустынным солнцем, точно кусок копченого мяса, копна белоснежных волос и такие же брови составляли удивительный контраст с загорелой бронзовой кожей. И ему было лет шестьдесят пять.

— Давай проходи, — сказал он, поворачиваясь к ней спиной.

Темпл последовала за ним. Как и большинство домов в пустыне, этот представлял собой череду узких коридоров, сворачивающих под прямым углом, и маленьких темных комнаток, похожих на обувные коробки. Через пять шагов она уже не знала, в какой стороне входная дверь, которую О’Рурк захлопнул, прежде чем провести гостью в дом.

Воздух внутри был теплый и промозглый. Темпл слышала гудение старомодной водяной системы кондиционирования — на диво исправной, но очень уж сырой.

О’Рурк привел ее в комнатку, почти полностью занятую огромным письменным столом. Поверхность стола была пуста, если не считать черного бильярдного шара в углублении для ручек и оливково-зеленой пепельницы со следами старого пепла. Окурков не было. Хозяин скользнул в потрепанное офисное кресло позади стола и жестом указал на стул.

— Зачем притопала?

— Я нашла ваш адрес в телефонной книге…

— В смысле, какие проблемы?

— Сначала я должна убедиться в вашей квалификации.

Он пожал плечами. На нем была полиэстровая майка персикового цвета с короткими рукавами и, вроде бы, джинсы. На ногах — теннисные туфли. По крайней мере, никто не услышит, когда он будет красться, если только суставы не выдадут его хрустом. Свет просачивался в комнату сквозь пыльные жалюзи единственного узкого и высокого окна. Волосы О’Рурка казались нереально белыми в луче, а глаза поблескивали ярко-голубым.

— Я служил в торговом флоте, но это было еще до твоего рождения. Болтаюсь тут довольно давно. В бизнесе в Лас-Вегасе девятнадцать лет. До этого работал на Бринка[61]. Ну, а потом здесь — примерно так. Короче, что у тебя за проблема, пупсик?

“Пупсик!” — Темпл вздрогнула:

— Надеюсь, вы не родственник Честеру Ройялу.

— Ты про жмурика из Конференц-центра? Что за дела? Я не связываюсь с убойными случаями.

— Не волнуйтесь, речь идет о кошках.

— О кошках?! — он произнес это так, точно она говорила об инопланетных существах.

— Домашних кошках. Два кота пропали. Сколько вы берете в час?

— Домашние кошки пропадают по всему миру. Никто не нанимает детективов их искать. Пятьдесят баксов, плюс расходы.

— Не будет никаких расходов. Нужно просто…заслать бабло.

— Заслать бабло, детка? Где ты нахваталась таких выражений?

— По телевизору.

— У меня его нету. Там ничего хорошего не показывали после Сида Цезаря[62].

— Меня тогда еще на свете не было, — отрезала она. — Подпишем договор?

— Ты шутишь? — он пригладил лохматую бровь указательным пальцем, точно так же, как другие мужины приглаживают усы. Темпл могла бы поклясться, что он в этот момент выглядел, как шкодливый мальчишка. — Мое слово — вот мой договор.

— Вы шутите? — она поднялась, чтобы уйти.

— Слушай. Лицензию же не получишь, пока полиция не даст добро.

— А у вас есть лицензия?

Он ткнул пальцем в стену позади нее, где дешевый черный багет обрамлял искомый документ. Темпл поднялась, достала очки и долго внимательно изучала в тусклом свете затейливую вязь.

— Я не знаю, мистер О’Рурк, — наконец, сказала она, возвращаясь на место. — Тут замешаны деньги.

— Восьмой шар, — сказал он.

— Что?..

Он указал на блестящий черный шар на своем столе.

— Восьмерка. Так все меня зовут.

— Но ведь, кажется, этот шар считается несчастливым?

— Только если ты вляпаешься в него слишком рано. Если же он остался на столе один, как положено, в конце партии, это удача для выигрывшего. Я обычно кончаю последним — без разницы, каким делом я занимаюсь, — сказал он с особым ударением, подчеркнув одновременно и жесткость фразы, и некоторую ее непристойность.

Темпл рассмеялась от неожиданности. Она, конечно, могла бы дать голову на отсечение, что Восьмерка О’Рурк не тот, с кем хотелось бы связываться в драке в баре, особенно если в руке у него горлышко от бутылки, но вот что касается прочих его способностей… Впрочем, их она проверять не собиралась.

— Сколько денег? — спросил он решительно. — И кто замешан?

— Это выкуп.

— Киднэппинг? — он присвистнул сквозь зубы, такие белые и ровные, что они просто обязаны были быть фальшивыми. — Обычно я не посылаю клиентов… к копам, но, даже если это всего лишь кошки…

— Выкуп составляет пять тысяч долларов. Маловато для киднэппинга, по-моему.

— Для кошек — в самый раз, — признал он. — Ты хочешь, чтобы я проследил за похитителем, когда он заберет бабки?