Ковалиная книга. Вспоминая Юрия Коваля

Ю. К.: Это несущественно. Впоследствии мы с ним очень-очень здоровались, чуть не целовались… Тогда же я пришел домой в очень расстроенных чувствах, а папа мой все-таки еще был полковник МВД. Преподавал в Академии милиции, и ходил в форме, и награжден был огромным количеством… иконостас был мощный. Поверь мне. Отец был очень смешливый человек. Очень смешливый. Надо сказать, я думаю, что чувство юмора, мало свойственное моей маме (ну было, конечно, но не в такой степени), у отца было просто необыкновенным. Он умел развеселить публику чем угодно, любым рассказом. Мгновенно смешил. И меня в детстве смешил, и Борю, всю семью. Ну, это, может, малороссийское, с Украины пришедшее такое. И все мои книги он очень любил, и охотно их читал, и охотно их цитировал. Правда, при этом говорил: Это, в сущности, все я Юрке подсказал. Что и правда в смысле Куролесова и куролесовской серии. И даже если я страницу написал какую-нибудь, он умел сказать: Какхо-рошо я тебе придумал! (Смеется. — И. С.) Я никогда с ним не спорил и, в сущности, я думаю, может быть, на последнем издании «Куролесова» напишу: «Памяти отца своего посвящаю».

И. С.: Это будет очень правильно.

Ю. К.: Наверное, так надо сделать. Вот сейчас будет издание с рисунками Чижикова. Пожалуй что, я это сделаю.

И. С.: Непривычно, когда такой комический, в сущности, детектив вдруг посвящается реальному…

Ю. К.: Полковнику милиции.

И. С.:… города Курска, и слова о том, что гражданин Конев (Первоначальный вариант фамилии гражданина Лошакова, героя повести «Промах гражданина Лошакова») бежал из города Курска, сразу встают на реальную почву…

Ю. К.: Ну, у него все-таки самое высшее достижение — начальник областного уголовного розыска. Курск — это меньше.

И. С.: И тем не менее.

Ю. К.: А может, Курск и лучше. Нет, я отцу посвящу, обязательно. Это надо сделать дополнительную такую штучку. Врез.

И. С.: Возможно, даже не совсем краткую, не в одну строчку. А сказать два слова, что он прострелен и так далее. В этом есть какой-то новый аспект жанра.

Ю. К.: Ты думаешь, да? Мне это в голову не приходило просто. Ну вот, слушай-ка меня. По поводу «Недопёска» у папы никаких не было сомнений, кроме того, что это гениально. А я говорю: Вот такой Борис Исакыч Камир есть у нас. Книгу рубит. Я почти плачу. Ну, не то что я плачу, но я, можно сказать, потрясен, ни с кем не разговариваю, то есть я веду себя кошмарно дома. Отец говорит: Я к нему схожу, я хочу узнать, какие у него претензии. Полковник милиции!

И. С.: Классно! Это какой год?

Ю. К.: Это, Ирка, семьдесят пятый, по-моему, или семьдесят четвертый… Говорит: Я к нему пойду. Я хочу узнать, в чем смысл его претензий к твоей книге. Я говорю: Камир говорит, что еврей бежит… в Израиль. Отец говорит: Но у тебя же не написано, что еврей, у тебя написано: недопёсок, и бежит на Северный полюс.

И. С.: Действительно, национальность недопёска неуказана. Ю. К.: У тебя, говорит, так не написано. Я говорю: Папа, ты прав, у меня так не написано. (Смеется. — И. С.) Я говорю: Но не ходи, не смей ходить. Не смей ходить! Я не желаю вашей защиты, и идите к ядрене матери, — кричу я. Он говорит: Ну ладно-ладно, успокойся, я никуда не пойду. Тем не менее через день мне звонят из издательства и говорят: Борис Исакыч Камир хочет с вами побеседовать. Снова. Я прихожу, а мне уже там мои клевретши… Там у меня клевретша была, говорит: Слушай, твой отец тут был…

И. С.: С иконостасом…

Ю. К.: С иконостасом, в полной форме. В парадной причем форме, в фуражке, с орденами, не то что с планками, не с планками, настоящие надеты ордена, здесь значок «Почетный чекист». Один из виднейших значков. Там академии все эти. Полковник. А поскольку он преподавал, у него этого лычка «в отставке» не было. Знаешь, бывает такой — полковнике отставке. Нет! Чистый полковник. Почетный чекист. Приходит…

И. С.: И говорит: Кто тут бежит в Израиль?

Ю. К.:… к Борису Исакычу и говорит: Можно к вам? Тот, видимо, говорит: Да. Отец: Здравствуйте, позвольте представиться, полковник Иосиф Яковлевич Коваль. Отец вашего автора, говорит. Вы знаете, вот Юра мне сказал… Он, конечно, глупый, но я, говорит, не думаю, что вы настолько примитивны, что считаете, что Юра написал про еврея, бегущего в Израиль. Там написано, Борис Исакыч, я читал вещь… вы знаете, мы изучаем…

И. С.: Это наша работа…