Коварство и любовь. Перчатка

Миллер (в изумлении). Как? Боже милостивый! да это никак не серебро? (Подходит к столу и восклицает в ужасе.) Как, барон? ради Бога! Что вы! Что это вы делаете? Вот рассеянность-то! (Всплескивая руками.) Да ведь тут – или я околдован, или – Бог меня убей! да ведь это золото, чистое золото! Нет, сатана! на этом ты меня не поймаешь!

Фердинанд. Выпил ты сегодня, что ли, Миллер?

Миллер (грубо). Черт побери! Да вы посмотрите!.. Золото!

Фердинанд. Ну так что же?

Миллер. Фу, дьявол… я вам говорю… ради Бога, взгляните!.. Золото!

Фердинанд. Да что же тут необыкновенного?

Миллер (после некоторого молчания подходит к нему и говорит с чувством). Господин барон! Я простой, прямой человек. На мошенничество вы меня не купите. Видит Бог, таких денег не заслужить честно!

Фердинанд (тронутый). Будь спокоен, любезный Миллер! Ты давно заслужил эти деньги, и я не требую, чтобы ты, Боже упаси, покривил душой ради этих денег.

Миллер (подпрыгивая, как сумасшедший). Так они мои! мои! С Божьего соизволения и благословения, мои! (Бежит к дверям и кричит.) Жена! дочь! Ура! сюда! (Возвращаясь.) Боже правый! да как же это очутилось у меня вдруг такое богатство? Чем я его заслужу? Чем заплачу? Ах!

Фердинанд. Уж не музыкальными уроками, Миллер. Этими деньгами я плачу тебе… (Останавливается от внутреннего содрогания.) Я плачу тебе ими… (помолчав, с грустью) за длившийся три месяца счастливый сон о твоей дочери!

Миллер (крепко жмет ему руку). Барон! будь вы простой, ничтожный мещанин (быстро) и посмей не любить вас моя дочь – да я бы ее зарезал! (Опять подходит к столу и наклоняется над деньгами.) Да ведь эдак у вас ничего не останется? Пожалуй, придется мне, начавши за здравие, съехать на упокой! а?

Фердинанд. Не беспокойся об этом, любезный. Я уезжаю – а в той стране, где думаю поселиться, эти деньги не ходят!

Миллер (все время не отрывавший от денег жадного взора, с восторгом). Так они у меня остаются? у меня? Жаль только, что вы уезжаете. То-то я теперь воспряну! Мы теперь покажем себя! (Надевает шляпу и расхаживает по комнате.) Стану теперь давать уроки в хорошем месте, курить табак номер пятый, а уж как засяду я в театре на райке, так черт меня побери! (Хочет идти.)

Фердинанд. Постой! Молчи и спрячь деньги. (Выразительно.) Только сегодня вечером помолчи, да сделай мне удовольствие – отныне не давай больше уроков.

Миллер (еще больше горячась, хватает майора за пуговицу жилета, с чрезвычайной радостью). А дочь-то моя, барон! (Выпуская пуговицу.) Для мужчины что деньги?.. что?.. Мне что картофель, что тетерка, только бы сыту быть! А этот сюртук и век проношу, лишь бы сквозь локти солнце не стало светить. Для меня деньги – вздор! А вот дочери они нужны: только в глазах у нее прочту, чего ей хочется, – все будет!

Фердинанд (быстро прерывая его). Молчи!.. ах, молчи!

Миллер (еще с большим жаром). И по-французски выучится отменно, и менуэт танцевать, и петь – наславу, что называется! В чепчике будет ходить, как барышня знатная, в разных этих фалбарах ваших. На четыре мили в окружности, кого ни спроси, всякий будет знать музыкантову дочку!

Фердинанд (хватает его за руку, в сильнейшем волнении). Довольно! довольно! Ради Бога замолчи! Только сегодня помолчи! Одного этого требую я от тебя вместо благодарности.

Явление VI

Луиза с лимонадом. Те же.

Луиза (подносит майору на тарелке стакан; глаза у нее заплаканы, голос дрожит). Скажите, если не сладко…

Фердинанд (берет стакан, ставит его и быстро обращается к Миллеру). Ах, чуть было и не забыл!.. Можно попросить тебя, любезный Миллер? Сослужишь ты мне небольшую службу?

Миллер. Хоть тысячу! Что прикажете?

Фердинанд. Меня будут ждать к столу, а я, к несчастью, совсем не в духе. Мне никакой охоты нет быть в обществе. Не сходишь ли ты к моему отцу сказать, чтобы меня извинили.

Луиза (в испуге перебивает). Я могу сходить…

Миллер. К президенту?

Фердинанд. Не к нему самому. Скажи только в прихожей камердинеру. А чтобы тебе поверили, вот мои часы. Я побуду здесь, пока ты не возвратишься. Подожди там ответа.

Луиза (умоляющим тоном). Да нельзя ли мне сходить?

Фердинанд (Миллеру, который уже собрался идти). Постой! вот еще что! Нынче вечером я получил письмо для передачи отцу… может быть, что-нибудь важное. Заодно отдай и его.

Миллер. Слушаю, барон!

Луиза (обнимая Миллера в невыразимом страхе). Батюшка, ведь все это могла бы сделать я!

Миллер. Одна-то, Луиза, в этакую темную ночь? (Уходит.)

Фердинанд. Посвети отцу, Луиза! (Пока она идет со свечой за отцом, он подходит к столу и всыпает яд в стакан с лимонадом.) Да, и она! и она! Высшие силы ниспосылают мне свое грозное согласие, мщение небесное утверждает его, ангел-хранитель отступился от нее.

Явление VII