Ковчег (СИ)

Не знаю, сколько прошло времени. Я ласкал и целовал Нора везде, игнорируя подергивающийся член и страдальческие стоны вперемешку с невнятными просьбами «сделать уже это!». Под конец меня самого стало трясти от возбуждения, словно и не было недавнего оргазма. Стояло так, что, казалось, я в состоянии проткнуть членом бронелит. Дотянувшись до брошенного на постель тюбика с кремом, я выдавил на ладонь почти все, обильно смазал себя, затем приподнял Нору ноги, согнул их в коленях, прижав к напрягшемуся животу — и вошел быстро и плавно безо всякой подготовки.

Долгие ласки сделали свое дело — мышцы оказались расслаблены возбуждением, тело Нора приняло меня легко и безболезненно, почти сразу до конца. Я сжал его член у самого основания, не давая немедленно кончить, хотя и понимал — долго это делать у меня не получится. Но несколько минут я вполне мог продержать его и продержаться сам. А затем начал двигаться, стараясь при каждой фрикции проезжаться по простате.

Свет ночника выхватывал из темноты каюты лицо Нора с закушенной губой, напрягшиеся мышцы рук, закинутых за голову. Одной ногой он упирался в мое плечо, вторую отвел в сторону. Я повернул голову, поцеловал выступающую косточку на лодыжке, провел губами вверх, к коленке, чувствуя, как Нор поджимает пальцы. Он подавался за мной всем телом, напрягаясь, словно пытался удержать. И тут же расслаблялся, стоило мне двинуться вперед. Я готов был смотреть на это бесконечно, если бы позволил взбесившийся от возбуждения организм.

Когда меня затопило лимонно-мятным, я еще успел увидеть искаженное оргазмом лицо Нора, его пальцы, намертво вцепившиеся в изголовье кровати, и судорожную волну, прокатившуюся по мышцам живота. Потом меня накрыло с такой силой, что потемнело в глазах, и какое-то время я не видел ничего, кроме розовых кругов, плавающих под зажмуренными веками. Лицо горело, в ушах и в висках пульсировала кровь, а сердце, казалось, выскакивало из груди, колотясь в каком-то немыслимо бешеном ритме.

Кажется, мы оба с Нором кричали. Я не мог бы с уверенностью это подтвердить, потому что пришел в себя не сразу. Обнаружил, что лежу, уткнувшись лицом в теплую шею Нора, и обнимаю его, дрожащего и влажного от пота. Очень не хотелось вставать и идти в ванную, но это надо было сделать до того, как он окончательно придет в себя.

Заниматься долгими поисками я не стал. Стащил с вешалки небольшое полотенце, намочил его водой, мимоходом позавидовав ее обилию в кране, затем очень быстро сполоснул опавший член и вытер его бумажными салфетками. И тут же вернулся к Нору, который лежал, глядя в потолок широко открытыми глазами. Кажется, он все еще плавал в послеоргазменном удовольствии. Я осторожно сел на кровать и провел мокрой тканью между его ягодиц, смывая все, что могло там размазаться. А потом чистым концом вытер сперму, подсохшую на темных волосках паха ломкой корочкой.

— Какой же ты… гад, — пробормотал Нор, но в голосе не был злости — только ленивая сытость утомленного сексом человека.

— Ужасный, — подтвердил я и наклонился поцеловать его сухие губы. — Пить хочешь?

— Ага, — он повернул ко мне лицо, скользнул взглядом по перепачканному полотенцу и все-таки покраснел. Это было заметно даже в полумраке каюты. — Принесешь?

Поспать у нас не получилось. Сначала мы долго шептались, рассказывая друг другу о событиях прошедшего дня. А едва я успел провалиться в теплую темноту дремоты, прижимая к себе засопевшего Нора, как в спальне неожиданно вспыхнул свет. С трудом заставив себя открыть глаза, я увидел у кровати Свенсона, смотревшего на нас с таким видом, словно в его постели лежали Адмирал с Блейдом Паскалем. Похоже, он не подозревал о том, что я поднялся в Дансити.

Не то чтобы Свенсон выгнал нас вон. Наоборот, даже милостиво разрешил воспользоваться его душем. Но мне достаточно было увидеть, с каким выражением он смотрел на грязные простыни, которые Нор запихивал в утилизатор. Причем я прекрасно понимал, что эта брезгливость относится не к сексу. Думаю, с таким, как я, Свенсон не лег бы в постель даже после суточной обработки меня антисептиком для танков.

— Комендантский час еще не закончился, — обронил Свенсон, когда мы уже подошли к двери. — Попадетесь патрулю — могут возникнуть проблемы.

— С чего бы? — изумился я. — На нас ваши законы не распространяются. Пока, во всяком случае.

Свенсон смотрел не на меня — на Нора. И выражение его лица мне очень не нравилось. Слишком оно было… Дорсет во времена оные так смотрел на Лейна, пока тот еще был со мной — как на недоступную, но до безумия желанную вещь. Поэтому я решительно обнял Нора за плечи и подтолкнул к выходу.

— Пошли. Пока никого нет, покажешь мне Дансити. Я сверху видел какой-то парк и пруд. Это ведь все настоящее, не голограмма?

Свенсон закатил глаза.

— Вам только по паркам сейчас гулять.

Но Нор обрадовано ухватил меня за пояс.

— Настоящее! И деревья, и вода! Пошли — там очень здорово. Ты же не видел никогда настоящих рыб? Там живые плавают.

— Послушайте…

Свенсон, кажется, пытался нам помешать, но я заслонил собой Нора и обернулся к нему: