Ковчег (СИ)

— Приношу свои извинения, сэр, — четко сказал я, в самом деле ощущая некоторое раскаяние. Действительно, не дело терять над собой контроль в чужом, полном враждебно настроенных людей месте. — Больше подобного не повторится.

— Извольте демонстрировать свои распущенные нравы внизу, коли там так принято! А на вверенной мне территории я таких вещей не потреплю! Вам все ясно?

— Кристально, — согласился я, уловил очередную вспышку гнева в его глазах и торопливо добавил: — Сэр.

Не стоило доводить его до белого каления. Я и не собирался — просто немного отвык все время твердить этого «сэра».

Он отвернулся, судорожно сжимая и разжимая кулаки. Постоял так и снова посмотрел на меня только когда полностью взял себя в руки.

— Я позвал вас, Аденор Раду, чтобы предложить вам стать пилотом десантной шлюпки. Я не понаслышке знаю о ваших способностях и уверен, что в этом качестве для предстоящей высадки вы будете более ценны, чем… ну, чем вы там внизу занимаетесь.

— Лечу людей, сэр, — напомнил я. — Без медикаментов.

— На данный момент проблема с медикаментами в Даунтауне не стоит особенно остро, — проговорил Адмирал. Надо же, даже назвал правильно. — И, насколько мне удалось узнать, действующих медиков там достаточное количество. Причем более компе… опытных, чем вы.

Тут я не мог не согласиться, поэтому коротко кивнул. Заодно оценив сделанную на ходу замену. Интересно, это нужно расценивать как комплимент или политкорректность?

— В свете сложившихся обстоятельств мы собираемся готовить группу пилотов, в состав которой я и предлагаю вам войти. Занятия будут проводиться здесь, в Скайполе. Начало — с третьими склянками. Будете подниматься вместе с первой сменой мутантов. Мы только что закончили согласовывать расписание с главами кланов, — он кивнул на стоящую на столе видеорацию. — Кстати, там тоже не возражают против вашего обучения.

— Спасибо, сэр, — искренне сказал я.

Приятно, что он позаботился и вынес данный вопрос на обсуждение с Советом. Потому что если бы я пришел с таким предложением сам — пришлось бы, наверное, наслушаться всякого разного. Пусть Трент уже не мог мутить воду во время собраний, но обязательно нашелся бы кто-то еще, кто припомнил мне, откуда я родом и почему ко мне особое отношение.

— Так вы согласны?

Я был удивлен. Нехарактерный вопрос для человека, привыкшего отдавать приказы.

— Думаю, что могу дать только предварительное согласие, сэр, — меня привлекает данная идея. Но мне еще нужно посоветоваться. Только после этого я смогу ответить окончательно.

Я намеренно не стал говорить, с кем посоветоваться — Адмирал и так понял, судя по заходившим на скулах желвакам. Но ему удалось сдержаться.

— Хорошо, — кивнул он. И прошелся туда-сюда несколько раз.

Поскольку меня еще не отпустили, я продолжал стоять, держа руки по швам. И снова подумал — как легко и привычно встраивается человеческий терминал в старую систему, даже если ему казалось, что он исключен из нее навсегда. Как все знакомо и отработано — до автоматизма.

— Наверное, ты ждешь, что я стану перед тобой извиняться? — внезапно остановившись напротив меня, Адмирал резко повернулся.

— Никак нет, Ваше Превосходительство, — с ходу выпалил я, хотя и слегка растерялся.

Но я правда этого не ждал — с чего бы ему передо мной извиняться? Он, наверное, этого никогда не делал и вообще не умеет.

— Это хорошо, — задумчиво кивнул он. — Потому что я не стану. Я выполнял свой долг. А он, в первую очередь, состоит в том, чтобы наказывать тех, кто нарушил закон. Наказывать в соответствии с тем же законом. Невзирая на личное отношение к преступнику.

— Да, Ваше Превосходительство, — согласился я.

Он действительно все и всегда делал так — в соответствии с законом. Без поблажек для кого-либо. За это в том числе его и ценили низшие офицеры. За справедливость.

Единственное, в чем мне удалось его уличить — что в нарушение правил он приходил по ночам к маме. Но я не собирался об этом упоминать. Пусть считает себя непогрешимым в глазах всех окружающих.

Он не понимал только одного: мне совершенно не требовалось, чтобы ради меня поступались принципами. Мне хватило бы малости — чтобы он пришел ко мне в камеру. И не в качестве Адмирала, а в качестве отца, переживающего за судьбу своего сына. Но, наверное, подобное только мне казалось малостью. Для него же было чем-то нереальным.

Это безбашенный Вен мог ворваться на заседание глав кланов и орать «Где Нор? Почему вы его бросили наверху одного?», ни на секунду не задумавшись о последствиях такого поступка для себя. Господин Адмирал просчитывал свои ходы до последнего миллиметра. И, наверное, зайти ко мне, арестованному, равнялось какой-нибудь катастрофе в виде упрека от Первого Офицера: «Что, Адмирал, пожалели своего отпрыска? Вытерли слезки?». При этом сам Первый Офицер в свое время всеми силами и совершенно открыто продвигал Базиля на теплое интендантское местечко в Школе. Предыдущий интендант, говорят, в результате беспочвенных придирок свалился с инфарктом…

— Надеюсь, ты все понимаешь правильно и не сердишься на меня, Норик, — сказал Адмирал почти мягко.