Ковчег (СИ)

— А если в океане, — Нор кинул в рот лакомство и довольно улыбнулся, — то мы тем более друг другу не помешаем. Они в воде, мы на суше — все честно.

Конечно, я понимал, что у нас нет выбора. Нам нужна была эта планета — наверное, верхние давно уже шарили в пространстве радиотелескопами, разыскивая хоть что-то подходящее. Но землеподобные планеты — редкость. Слишком много факторов должны сложиться вместе, чтобы люди могли нормально жить. И хотя космос бесконечен, а, значит, бесконечно и количество подходящих нам планет, эта бесконечность очень относительная.

Способности мутантов могли позволить вернуть Кораблю маневренность. Я знал, что работы идут в три смены, круглые сутки. Мутанты проглядывали корпус, выискивая поврежденные участки электрических схем, двигали многотонные магнитные ловушки для антивещества, заставляя их встать на рабочие позиции, брали под контроль электронные системы, заменяя силой мысли нейроны искусственных интеллектов, управляющих Кораблем. И одновременно учились верхние — управлению десантными шлюпками.

Операторы уже просчитали, что Корабль не сможет приблизиться к Гебе достаточно близко и пройдет по касательной на расстоянии почти в миллион километров. На эвакуацию у нас имелось всего два часа — шлюпки должны были стартовать против хода, чтобы погасить нашу чудовищную скорость, затем сделать разворот на сто восемьдесят градусов и садиться по ходу вращения планеты. Место посадки придется выбирать уже на орбите: гипотетический материк мог быть сплошь покрыт лесами или скалами, или вообще материка могло не оказаться, одни острова в бесконечном океане.

— Синтезаторы демонтируются в последнюю очередь, — сообщил нам Базиль на собрании кланов через две недели после начала совместных работ. — Десантные шлюпы вмещают по тысяче человек и по двести с половиной тысяч фунтов груза. Сейчас их загружают консервированной закваской на случай каких-то неожиданностей, чтобы на первое время обеспечить колонию пищей. А также семенами и саженцами из оранжерей, лекарственными препаратами, медицинскими инструментами, предметами первой необходимости и оружием. Мы не знаем, есть ли на планете какие-то формы жизни, кроме растительной. Поэтому нам предлагается заняться отловом крыс — может случиться, что они станут для нас единственным доступным источником мяса, пока в инкубаторах не вырастят животных и птиц. Клетки-ловушки будут переданы нам в ближайшие дни.

Все то время, пока Нор учился наверху, я проводил на фермах. Грендель настоял, чтобы меня поставили в смену Марципана — после истории с «диверсией» тому не очень доверяли. И мои таланты могли пригодиться, если бы тот задумал какую-нибудь новую гадость. Конечно, никаких улик против Марци и его гнусного сыночка не нашли. Дорсет вообще сидел тише мыши, стараясь не попадаться мне лишний раз на глаза. Зато Марципан, пользуясь своей должностью начальника смены, отыгрывался на мне по полной программе. Все смены я проводил, занимаясь мытьем и стерилизацией освобождающихся танков. Тяжелая, грязная и однообразная работа выматывала почище любого рейда. До каюты я добирался еле живой, стабильно засыпая над миской каши. На секс сил не оставалось, хотя Нор честно каждый раз старался меня растормошить.

На фермах работали без выходных, и очень скоро я обнаружил, что могу с чистой совестью заказать у Фиалки комбинезон на размер меньше. Марципан явно не собирался давать мне ни минуты отдыха, громко рассказывая всем желающим его послушать — а такие всегда находились, — что пора бы уже и рейдерам поработать на благо кланов. Я сжимал зубы и лез в очередной танк отскребать засохшую клетчатку, сцеживать ферментированный остаток и обрабатывать все антибиотиками.

Напрямую Марци не пытался меня доставать — это можно было прекрасно сделать в процессе работы. Несколько раз меня «забывали» предупредить, что в танк начинает подаваться антисептик под давлением, — я выбирался из емкости со слезящимися от едкой жидкости глазами, а потом меня долго и мучительно рвало. Несколько раз внезапно включались ультрафиолетовые лампы — я возвращался в каюту с покрытым волдырями лицом и отекшими веками. Нор лечил мои ожоги, клал ладонь на воспаленные места и клялся придушить Марципана. А я гладил его руки и убеждал не влезать в разборки с мерзавцем.

Дурацкая гордость не позволяла мне жаловаться не только Гренделю, но даже отцу с матерью. Когда мне удавалось выбрать время и навестить родителей, мы больше говорили о том, как будем жить на Гебе. Отец пытался объяснить мне, каким образом планируется использовать солнечные батареи для поддержания стабильной работы синтезаторов, рассказывал о кодах, которые нам передали верхние, и восторгался новой продукцией. Мама ужасно боялась полета через Пространство на десантной шлюпке, волновалась за малышей и сетовала, что у нас нет никакого выбора. Я успокаивал ее в меру своих знаний о том, как будет проходить эвакуация — рассказывал все, что слышал от Нора, и немного привирал о полной безопасности прыжка через миллион километров пустоты.