Ковчег (СИ)

То, что при желании определить на по-настоящему теплое место, без ответственности за жизнь людей, Адмирал запихнул бы меня в группу бортинженеров, можно было не вспоминать — отец наверняка догадывался, что я не соглашусь. Поэтому пошел более изощренным путем — предложил то, от чего я не мог отказаться. Заставил поверить, что я сумею чего-то добиться сам, а потом решительно задвинул в угол, раздавив малейшее самоуважение. Да нет, вообще уважение — в других по отношению ко мне тоже.

Я брел по знакомым коридорам Даунтауна, изредка сторонясь, чтобы пропустить торопящихся куда-то людей — кого с вещами, кого с пустыми руками, — и не мог решить, куда же мне податься. Очень хотелось остаться одному. Не для того, чтобы поплакать — вот еще, я никогда не плачу! Я не такая уж и барышня, за которую меня держат, — а просто. Наконец сообразил — в спортзал. У людей сейчас нет недостатка в физических нагрузках, вряд ли там кто-то обретается. И даже если ради металла разобрали тренажеры, маты наверняка оставили — не хватало еще тащить с собой на планету разную ерунду, — так что мне не придется спать на голом полу.

Я повернул, собираясь так и поступить, когда меня окликнули. Недоуменно оглянулся — Рада. Подошла — все еще тонкая, какая-то звенящая, в рабочем комбинезоне, коса переброшена через плечо.

— Привет. Давно не виделись. Совсем забыл, да? Вот Вен, в отличие от тебя, нас навещает, а ты…

Я покраснел.

Действительно — с тех пор, как Раду выписали из лазарета, я ее ни разу не видел, разве что мельком в столовой. Как-то… ну, неловко мне было к ней подходить, да и она не стремилась к общению. Не скажу, будто сильно расстраивался из-за нашего отчуждения — мне хватало известий, которые время от времени приносил Вен. Хотя новость о том, что Рада перебралась в каюту к Бену, меня одновременно и порадовала, и насторожила. Порадовала, потому что частично снимала с меня ответственность — я ведь все-таки переживал за Раду и ее ребенка, пусть и не имел на то никаких особых оснований и прекрасно это осознавал. Насторожила — потому что это был Бен, и он не казался мне надежным человеком. Несмотря на убеждение Вена в обратном. А уж в то, что меня там могут ждать, я и вовсе не верил. Но вот Рада, оказывается, ждала, надо же…

— Друзья огорчаются, когда про них не вспоминают, — пробасил появившийся словно из-под пола за ее плечом Бен.

Друзья? Я с сомнением поглядел на них. Неужели и правда у меня есть люди, которых я могу назвать друзьями? Даже не так — которые сами готовы назвать себя моими друзьями? Причем один из них — Бен?

А потом вспомнил и его широкую спину между мной и собиравшимися меня растерзать людьми, и короткие рыжие лохмы человека, несущего меня в лазарет после приступа в Лабиринте…

— Простите, — искренне сказал я. — Просто у меня нет опыта. Я совершенно не умею дружить. Я вообще ничего не умею. Вон и Вен… — я вовремя прикусил язык. Незачем им знать.

— И что Вен? — тут же насторожилась Рада.

— Ничего, — помотал я головой, отводя глаза.

— Опять напился? — проницательно поинтересовалась Рада.

Я пораженно уставился на нее.

— Он заходил на днях, — пояснила Рада, — навеселе.

— О-о! — растерянно протянул я.

— Терпеть не могу, когда он уходит в запой, — призналась она. — Хочется его чем-нибудь пристукнуть.

— Зря вы так, ребята, — вмешался Бен. — Вену не позавидуешь. Я всего-навсего в мастерской грузы потягал, и то очень хочу расслабиться, а ему больше месяца каждый день приходилось грязные танки отскребать. Это такая работа, что просто жуть. На фермах почти все пьют, особенно кто чисткой и стерилизацией занимается.

Я промолчал. Потому что понял: сегодня я снова не подумал о Вене. Только о себе. О том, что нужно мне — ласка, тепло, понимание, которые я рассчитывал получить. В то время как у моего партнера не оставалось сил даже на себя.

— Пошли ночевать к нам? — предложила Рада. — Что-то мне подсказывает — ты сегодня не собираешься возвращаться в каюту.

Первым порывом было согласиться. Я действительно не смог бы сейчас заставить себя лечь в нашу кровать, а моего замечательного спальника больше не существовало. Но потом я сообразил: Рада с Беном, судя по всему, только-только идут из мастерских, где тоже целый день паковались, а завтра — последний день перед высадкой, и что там получится и как — неизвестно. Без сомнения, им хочется побыть наедине — не меньше, чем мне с полчаса назад хотелось того же с Веном. И стало стыдно.

— Нет, я в лазарет, — отказался я. — Может, там чем помочь надо…

— Ну смотри, — пожал плечами Бен. Уговаривать он точно не собирался. — Пойдем? — это Раде. — Честно говоря, я бы весь завтрашний день с удовольствием проспал. С тобой в обнимку, конечно, — тут же спохватился он, а Рада улыбнулась.

Потом еще раз взглянула на меня:

— Но если передумаешь — предложение в силе, заходи.

— Спасибо, — поблагодарил я, и они отправились дальше по коридору.

Бен обнял Раду за талию и, склонившись, зашептал на ухо что-то забавное, но наверняка неприличное, потому что она фыркнула и легонько ударила его по руке.