Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

Сценаристы «Представления представлений»,казалось, всему научились благодаря жизненному опыту. Ни один из сценаристов не изучал комедию в вузе.

Ну, вы говорите с одним из тех, кто так и не закончил вуз. Я, может быть, год проучился, не больше. Я был бруклинским уличным комиком. Не самым смешным и не самым лучшим. Было много отличных уличных комиков, которые дали бы тебе представление о том, что происходит в районе, в мире, одним остроумным замечанием. Я многому научился у уличных комиков, особенно тому, как быть смешным.

Как вы думаете, влияло ли на комедию то, что ей не учились в университетах? Сейчас студент может выбрать комедию даже в качестве основной специальности.

Я и правда думаю, что комедия была другой. У нас был опыт реального мира. Многие служили во времена Второй мировой войны. Только одно это должно было повлиять на комедию.

Не думаю, что можно изучать комедийное письмо. Это невозможно. Если бы кто-то мог этому обучать, думаю, этим человеком был бы я. Я так много всего написал, возможно, даже больше, чем кто-либо еще в истории. И все же могу сказать, что этому практически невозможно обучить. У меня был друг актер. Его звали Андреас Вуцинас, и он был греком. Он играл соседа-гея в «Продюсерах». Однажды он мне сказал: «Или ты это умеешь, или нет».

Он начал предложение с или, что мне очень понравилось. То, что он сказал, было грамматически неверно, но смысл в том, что ты должен это уметь с самого начала. Ты либо умеешь, либо нет. Нельзя научить писать. Можно научить основам письма: акт первый, второй, третий; когда создать экспозицию; как развить сюжет; как отточить шутки. Но нельзя научить людей, как заполучить талант. Нельзя научить людей выражать этот талант. Это просто невозможно.

Если ты вообще учишься, ты обучаешь себя сам. И в основном ты учишься на своих провалах. Когда бы я ни читал лекции студентам, я всегда говорю: «Не бегите от провалов. Провалы учат вас, чего не делать в будущем». Это настолько же важно, если не еще важнее, чем учиться, что делать. Учиться, не делать.

Чему конкретно вы научились на своих провалах?

Множество раз, особенно когда я только покинул «Час Сизара» в 1957-м, в моих работах было много высокомерия. Было много надменности. Я думал: да пошло оно все. Если вы не поняли, то и не надо. Но я понял, это насмешило меня. Иногда я смеялся над очень личными, персональными, непонятными другим вещами, и это доставляло мне удовольствие. Но я пришел к осознанию: для скольких людей я это пишу? Мне нужно попытаться рассмешить хоть кого-то из зрителей или все будет плохо. Я понял это после нескольких неудач.

В начале 1960-х я написал ситком для ABC под названием «Внутри Дэнни Бейкера». Он был о мальчике с воображением и мечтами. Он много мечтал о том, кем он станет, как и все дети. Он был как юный Уолтер Митти. Это очень хороший небольшой эпизод, и он мог бы стать хорошим сериалом. Но он не сработал. Материал был слишком личным. Я был этим пареньком. Я недостаточно опустился до нужного уровня, знаете, с шутками про секс. Ты хочешь продать материал – нужно сделать его погрязнее и, таким образом, привлекательнее. Пилот был слишком простым и чистым, и я в первую очередь пытался угодить себе. Мне нужно было сказать себе: «Он слишком безобидный, чтобы попасть на телевидение».

Я хочу сказать, что нельзя слишком глубоко погружаться в свою голову. В итоге я наткнулся на комбинацию высокого и низменного. Приведу конкретный пример: в «Страхе высоты» были отсылки на вещи, о которых люди могли никогда не слышать, например имена психиатров, типов психоанализа, аллюзии на фильмы Хичкока. В «Страхе высоты» зрителям было нужно посмотреть хотя бы 3–4 фильма Альфреда Хичкока, чтобы понять, какого черта происходит в какой-либо сцене. В то же время там был экшн, был саспенс.

То же можно сказать о «Сверкающих седлах». Там были реплики вроде: «Единственное, что стоит между мной и этим имуществом, – это его владельцы», но еще там был ковбой, бьющий лошадь по лицу. Там ковбои сидели у костра, ели фасоль и пердели. Знаете, маленькие радости, которые сценарист должен дарить зрителям. И я про них не забывал.

А «Внутри Дэнни Бейкера», шоу, о котором я говорил ранее, было просто историей про мальчишку и его мечты. Она была слишком личиной.