Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

И все же в «Сверкающих седлах»есть шутка, которую, мне кажется, мог понять только очень небольшой процент зрителей. Она была в сцене, где вождь индейцев, которого играете вы, натыкается на группу черных поселенцев. Герой кричит на идише, обращаясь к небесам: «Shvarzers, loyzem gayne». В переводе: «Черные. Просто отпустите их».

Верно. Это означало, что эти люди не могли навредить индейцам. Белые угнетали эту группу людей и обращались с ней даже хуже, чем с индейцами. Это как раз пример шутки, которую я считаю высокой. Есть шутки, которые, возможно, не все поймут, но которые служат высшей цели. В их основе была заложена разница между добром и злом. Зрители знали мою позицию по отношению к расизму и другим проблемам. Можно дурачиться, но все равно оставаться на стороне истины. Если у тебя правильные моральные ценности, ты можешь делать что угодно.

Разница между добром и злом отчетливо видна во всех ваших фильмах.

Так и есть, мне кажется, это помогает писать. Мне повезло со «Сверкающими седлами», потому что черный шериф обеспечил нас двигателем, который работал на протяжении всего фильма. У нас были реплики вроде: «Убейте нигера! Убейте его!» Многие люди, особенно исполнительные продюсеры, ошибочно посчитали это расизмом. Но зрители поняли, что мы хотели сказать. Я ни за что не написал бы подобный сценарий, если бы в нем не было заложено добро. В противном случае я бы не стал его писать. А если бы и написал, ни одна шутка бы не сработала. Зрителям бы ни за что не понравились эти герои.

Были ли какие-то сцены, которые вам пришлось вырезать из фильма?

Продюсеры не хотели оставлять сцену с пердежом. Они хотели ее вырезать. Я сказал им, что избавлюсь от нее, но так этого и не сделал. Как видите, и эту сцену, и некоторых персонажей, которые не нравились продюсерам, мы оставили.

Сцены, которые в итоге порезали, поднимали расовые проблемы. Была сцена межрасовой любви между Кливоном Литтлом (который играл шерифа) и Мэдлин Кан (которая играла Лили фон Штупп), ее пришлось обрезать. Все, что вы видите в фильме, – это то, как гаснет свет и затем Кливон говорит: «Извините меня, мэм. Не хотелось бы вас разочаровывать, но вы присосались к моей руке». Нам пришлось смягчить расовый аспект сцены. Это было слишком для тех времен.

«Сверкающие седла»сейчас считается классикой комедии, но в то время он не понравился критикам. Как вам кажется, что они упустили, когда фильм вышел в 1974 году?

Думаю, они упустили иронию. Они упустили сатиру. Они упустили главную мысль. Будучи писателем, ты можешь понравиться критикам. Это можно сделать. Но ты потеряешь половину зрителей.

Еще дело было в теме фильма. В «Продюсерах», который критики тоже презирали, основная проблема была в том, что мы говорили о нацистах, чего раньше никто не делал. Даже сейчас это сложно. Такие фильмы, как «Жизнь прекрасна» могут с легкостью провалиться. Нужно уметь это делать. Это непросто. Нужно найти идеальное вместилище, идеального троянского коня. Для меня таким вместилищем стал «самый худший мюзикл в мире». И, используя его, я смог донести до зрителя более серьезные темы. Мюзикл стал пароксизмом безумия, и это обеспечило присутствие всего остального.

За годы работы у вас были проблемы с критиками, которые никогда не понимали ваши работы. С тех пор ваши чувства к критикам смягчились?

Нет. Я могу учиться на своих ошибках, когда дело касается зрителей. Я могу расти, задавая себе вопросы вроде: «Что им не понравилось в фильме? Кому он не понравился?» Вместо того чтобы все бросить, вместо того чтобы разозлиться, вместо того чтобы смотреть на всех свысока и быть надменным и неприступным, я могу попытаться понять, почему что-то не сработало.

Но я никогда не стану этого делать ради критика. У критиков, похоже, иногда есть корыстные интересы. Им всем нравится быть главными героями, они все хотят выйти с тобой на ринг, вот только у них нет никакого права быть на ринге с создателем. Никогда не нужно биться с критиком. Они могут быть чертовски правы, но это только один человек, одно мнение. Это такая параллельная вселенная. Критик – часть шоу-бизнеса и в тоже же время не часть.