Кожа

Вместе с ценами на работающих Хоуп в коже Домны просматривала тексты о поиске служащих. В учительницах-компаниях нуждались часто, особенно дети хозяев отдаленных от городов сахарных лесов и ватных полей. Хоуп в коже Домны искала предложение с большей зарплатой, высчитывала годы службы, за которые она может набрать на выкуп матери. Накопленное в Учебном доме заканчивалось. Хоуп в коже Домны очень не хотела учить детей богатых неработающих. Через пять недель после своего изгнания из Учебного дома для девочек Хоуп в коже Домны увидела объявление о поиске учащей для дочерей сахарного капиталиста. Того сахарного капиталиста, владеющего сахарным лесом, который Хоуп пересекала ребенком по дороге к Голд и в котором она встретила девочку с пуговичными глазами и смоляным телом, указавшую ей дорогу. Обещанная зарплата была ниже многих, но Хоуп в коже Домны написала в тот же день письмо, упомянула рекомендательное письмо от Главной молящейся родственницы и получила через десять дней ответ-приглашение. Пришло время возвращаться домой.

***

У них жарко и сладко, жарко и сладко. Юг их хрустит на зубах — костями и сахаром. Юг этот — возлюбленный мух. И предпринимателей. Они многие богатые. У самых бедных — пятьдесят душ. Дома — большие, деревянные, белые, колонны — деревянные, белые. Люди внутри тоже белые. А вне дома — люди черные, коричневые или светло-бурые, как сахар. Все они — работающие с сахаром. Работающие делятся на три страты: Очень сильные, Сильные средне, Слабые. Очень сильные выкапывают глубокие ямки мотыгами, сажают туда тростниковые черенки, приносят на своих головах корзины с калом животных (одной огромной корзины хватает на две ямки), удобряют им тростник, удобряют-поливают-удобряют-поливают; когда наступает сезон и сахарный лес становится выше их роста, рубят его, срезают вершки и листья; потом мелют на мельнице; дальше варят, помешивая, в четырех-пяти котлах — поочередно, круглые сутки, посменно, 12 часов; потом помещают сироп в горшки охлаждения; далее сливают мелассу и раскладывают затвердевший сахар сушиться под солнцем. Сильные средне делают почти все то же самое, что и Очень сильные, но с меньшей силой и быстротой, они часто на подхвате, а еще они связывают срубленные стебли и пакуют высушенный сахар в мешки, которые уплывают через океан. Сильные средне — бывшие Очень сильные, которые проработали 10–12 лет, потеряли здоровье и в 25–27 лет перешли в страту послабее. Слабые — это дети и немолодые люди, они выкорчевывают сорняки и ненужные тростниковые части и скармливают их животным. Еще Слабые охотятся на грызунов, которые любят тростник. Слабые — это бывшие Сильные средне, которые совсем потеряли силы и здоровье и к сорока годам не могут работать как раньше. Еще Слабые, бывает, занимаются общественным трудом для работающих: приглядывают за детьми, готовят обеденную еду, шьют, стирают.

Домну в коже Хоуп сразу определили в Сильные средне, но из-за ее новизны давали ей задачи Очень сильных. Она рубила вершки и листья день за днем. Пока она могла думать, думала, что ее судьба от рождения — быть полевой работающей — нагнала ее наконец в далекой Дикой и жаркой стране. Домна раньше жила как полуработающая, потом в домашних делах ей помогала Длиннорукая, а потом и вовсе наступила хорошая неработающая жизнь. В сахарном лесу тело с трудом выполняло тяжелые задачи, сдавалось, слабело. Домна в коже Хоуп спала, будто полуумирала, среди других женщин с работающей кожей в деревянной постройке для бессемейных работающих. Она мало и плохо понимала по-английски, и у нее не было сил ни с кем пытаться общаться, ее сторонились, потому что чувствовали в ней совсем другого человека, видели ее неработающие, белые манеры. Вокруг Домны в коже Хоуп говорили, что ее возили в Дикую и холодную страну, что там она сбежала от Хозяина, забыла язык и себя. А некоторые уверяли, что цвет глаз раньше у нее был другой, работающий, а в Дикой и холодной стране сменился на неработающий, голубой. Память действительно уходила: Маша раньше часто снилась ей, молоко у Домны в коже Хоуп исчезло еще на корабле, а теперь даже во сне она видела только вершки и листья. Из нее уверенно уходила душа, и теперь не было Нины, чтобы спрятать в ней кусочек, и кожа не держала душу в себе. В разгар работающего жаркого дня Домна в коже Хоуп упала и забылась. Ее растолкали и велели теперь только вязать срубленные сахарные части веревкой и складывать в мешки.