Крадись, ведьма!

– Я знаю такую пьесу, – ответил психиатр.

– Ерунда! – завопил Блейр. – Жизнь реальна, как никогда, где вы видите тут игру?

– А разве нет? – доктор поднял брови.

Николас ткнул пальцем в сторону Адель.

– Ее спросите! Ее! – заорал он. – Во мне и по сей час звучат слова призрака моего отца: «Моя, казалось, чистая жена…»

Фрезер взял со стола ручку и подвинул бумагу.

– Давайте начнем с начала, – предложил он. – Ваше имя Николас Блейр и…

– Вы оскорбляете меня, – гордо и тихо произнес актер. – Я – Гамлет, принц Датский, и вы отлично это знаете.

– Прекрасно, – согласился психиатр. – А кто же я? Меня вы знаете?

– А как же? Вы – рыбак. – Николас улыбнулся.

– Я доктор Фрезер! – Терпение врача истощилось.

– Так станьте рыбаком. Я так хочу! – Николас играл великолепно.

– Значит, вы Гамлет, и хотите, чтобы я стал рыбаком? – резко спросил доктор. – Тогда кто эта леди?

Николас перевел взгляд на Адель, потом снова на Фрезера.

– Вы, глупец! Это же моя мать-королева! А это, – он указал на меня, – могильщик. Человек без чувств.

Доктор повернулся к миссис Блейр.

– Как давно это с ним?

– Последние два дня, доктор, – упавшим голосом сказала Адель. – Раньше он не был таким, а сейчас… сейчас… то и дело так бывает.

– Вы хотите сказать, ваш муж не отличает времена принца Датского от наших? С телевидением, автомобилями и телефонами?

– Да, это так, – печально кивнула женщина. – Для него всего этого не существует.

В глазах Николаса стояла пустота. Он медленно обошел стол и встал позади доктора, а затем начал ощупывать его голову.

– Увы! – сказал он. – Бедный Йорик!

– Йорик? – Доктор вопросительно посмотрел на Адель.

– Это из сцены на церковном дворе, доктор Фрезер. Могильщики выкапывают череп бывшего придворного шута по имени Йорик, – подсказала она.

Голова психиатра отдернулась от пальцев Николаса.

– Идите на место, сядьте! – жестко приказал он.

Блейр медленно поковылял к стулу.

– Что ж, я трус? – задался он вопросом. – Кому угодно сказать мне дерзость? – Он взглянул на Фрезера и продолжил: – Не желчь в моей печенке голубиной. Позор не злит меня.

– Пожалуйста, сядьте, мистер Блейр! – резко повторил врач.

Проигнорировав его слова, Николас повернулся и медленно стал опять подходить к столу.

– Так на же, самозванец-душегуб! – Он уставился на психиатра, у которого в этот миг отвисла челюсть. – За матерью последуй!

Фрезер выпрямился.

– Садитесь, последний раз прошу!

Николас отвернулся от него.

– Ты скажешь ей: «Не пей вина», – пробормотал он. – Но будет слишком поздно…

Он внезапно подскочил к Фрезеру, лицо искажено безумием, в глазах алчный блеск.

– Предательство! – закричал он. – На выручку, друзья! – Он сунул руку в карман и достал нож.

Николас еще на шаг приблизился к столу, и я увидел, что Фрезер нажимает кнопку вызова санитаров.

– И рапира с ядом! – воскликнул актер, грозно надвигаясь на психиатра. – Так ступай, отравленная сталь, по назначенью!

Фрезер отклонился назад, вжался в спинку стула, палец не отрывался от кнопки, по лицу струился пот.

Дверь распахнулась, вбежали два крепких санитара. Один стал заламывать Николасу руки, второй с силой сжал запястье, артист вскрикнул от боли и выронил нож. В комнате наступила тишина.

Внезапно Николас Блейр захохотал.

– Хорошее представление, Дэниел? – Он смотрел на меня победителем. – Уверен, пятнадцать минут уже прошло, и вы должны мне тысячу долларов.

Я с сожалением взглянул на него и отвернулся.

– Вы что, онемели от потери тысячи долларов? – удивился он.

Фрезер выразительно посмотрел на санитаров.

– Выведите его. Он опасен.

Они зажали Николаса между собой и поволокли к двери.

– Отпустите меня! Будьте вы прокляты! – выкрикивал он. – Я такой же нормальный, как вы все! Это же пари!

– Уведите его! – крикнул доктор.

– Что происходит? Все сошли с ума?! Это была шутка, пари! Возможно, глупая, но… Дэниел, скажите им! – хрипел Блейр.

Я посмотрел на Фрезера и сокрушенно пожал плечами, потом снова закурил. Дверь закрылась, секунд десять мы еще слышали голос Николаса. Оборвался он внезапно. Слишком внезапно.

– Несчастный! – воскликнула Адель дрожащим голосом и приложила к глазам носовой платок.

Доктор Фрезер записал что-то, затем выпрямился:

– Миссис Блейр, боюсь, ваш муж страдает тяжелой формой шизофрении.

– Ему можно помочь, доктор? – с надеждой в голосе спросила актриса.

– Надеюсь. Но потребуется заметное время, – ответил Фрезер. – Для вас это может оказаться ударом, миссис Блейр, но ваш муж действительно опасен, и должен быть изолирован немедленно.

– Нет! – с ужасом воскликнула она.

– Так будет лучше для всех, – сказал психиатр с убеждением в голосе. – Мы сделаем все возможное для его скорейшего выздоровления. Но перед тем как уехать отсюда, вам нужно подписать некоторые бумаги.

Адель рыдала. Я заботливо склонился над ней.

– Все это ужасно, да, но вы не сможете оказать Никки такую помощь, какую способен доктор Фрезер. Вы должны подписать бумаги, дорогая.

– Да, да, вы правы. – Она все еще всхлипывала. – Как это тяжело, как дико!