Кракен

– Надо отдать должное, босс, для человека, который сам не знает, что делает, мутит он мощно. Ну все, давай уже! – Последнее она, насколько видела Мардж, сказала в никуда.

– Мы бы предпочли, чтобы вы держали при себе все, что он рассказал, если будете так добры, мисс Тилли.

– По-вашему, это как-то связано с исчезновением Леона? – спросила в изумлении Мардж. – А Билли? Где они, по-вашему?

– Ну, этим мы сейчас и занимаемся, – сказал Бэрон. – И не извольте беспокоиться – мы сообщим вам, как только что-нибудь узнаем. Билли много рассказывал о кальмаре? Леон его видел? Он был завсегдатаем музея?

– Что? Нет, вовсе нет. В смысле, один раз вроде видел. Но ему это было как-то неинтересно.

– Вам он об этом рассказывал?

– Леон? – спросила она. – В смысле, рассказывал ли он мне про кражу? Он думал, что это очень смешно. В смысле, он понимал, что для Билли это многое значит. Но сами понимаете, это же так странно, да? Как тут не прикалываться. Я даже сама не знала на все сто, стебет нас Билли или нет, понимаете?

– Да нет, – сказала Коллингсвуд.

– И зачем, по-вашему, ему понадобилось такое выдумывать? – спросил Бэрон.

– Ну, по новостям-то ничего не показывали?

– Не показывали, – сказал Бэрон. – О, но это же… это же намек красноречивей слов. На такой запрет на разглашение, какой вы и представить себе не можете. – Он улыбнулся.

– В любом случае не то чтобы Леон это одобрял. Он просто… Ему было смешно от самой идеи. Он даже скинул мне шутку перед тем, как…

– О да, – сказала Коллингсвуд. – Просто ржака.

– Ну вы чего, – сказала Мардж. – Кто-то упер гигантского кальмара. Ну вы чего!

– Что вы можете рассказать нам о Билли? – спросил Бэрон. – Что вы о нем думаете?

– Билли? Не знаю. Он ничего. Я его почти не знаю. Он друг Леона. А почему вы спрашиваете?

Бэрон глянул на Коллингсвуд. Она покачала головой и дернула за поводок.

– Ни фига, – сказала она. – О-ой, прости, Бодрячок.

– Что происходит? – спросила Мардж.

– Просто расследуем, мисс Тилли, – сказал Бэрон.

– А мне стоит… Насколько мне стоит волноваться?

– О, не очень, – сказал он. – Ты бы волновалась, Кэт?

– Не-а. – Коллингсвуд набирала кому-то сообщение.

– Знаете, чем больше я об этом думаю, тем больше вижу, что это не связано с нашим делом. Так что я бы на вашем месте не волновался.

– Ага, – сказала Коллингсвуд, все еще тыкая в телефон. – Не-а.

– Итак, – сказал Бэрон, – очевидно, мы дадим вам знать, если решим иначе. Но должен сказать, что это маловероятно. Премного благодарны. – Он кивнул. Коснулся указательным пальцем козырька отсутствующей кепки, как бы «засим откланиваемся».

– Эй, что? – спросила Мардж. – И все? – Коллингсвуд уже была у дверей, поднимала воротник, как заправский денди. Она подмигнула Мардж. – Это что сейчас было? – не унималась Мардж. – Вы уходите? И что теперь?

– Всячески заверяем, что будем не покладая рук искать этого самого вашего и того, второго, – сказала ей Коллингсвуд.

Мардж раскрыла рот.

– Ну что такое, Кэт? – сказал Бэрон. Покачал головой, закатил глаза для Мардж, как утомленный отец. – Мисс Тилли, как только мы получим представление, что происходит, мы немедленно с вами свяжемся.

– Да вы слышали, что она сказала?

– Кэт, – сказал Бэрон, – отправляйся давай в машину. Слышал, слышал, мисс Тилли. И приношу извинения.

– Я хочу подать жалобу. – Мардж трясло. Она сжимала и разжимала кулаки.

– Ну конечно. Вы целиком в своем праве. Вы должны понять, что проблема здесь только в кладбищенском юморе Коллингсвуд. Она превосходный офицер, и таким образом она справляется с травмой, с которой мы вынуждены сталкиваться каждый день. Признаю, не то чтобы это было оправданием. Так что прошу, подавайте жалобу, это пойдет ей на пользу. – Он помедлил в дверях, положив руку на косяк. – Я передам ей, как разочарован ее поведением.

– Стойте, вы не можете вот так уйти. Как мне с вами связаться, если?..

– Вам назначили офицера для связи в вашем местном участке, верно? – спросил Бэрон. – Обращайтесь к нему. Он передаст любую информацию мне и моему отделу.

– Какого черта? Вы не можете так внезапно… – Но дверь уже закрывалась, и хоть Мардж и дальше кричала и требовала объяснить, что происходит, она не пошла за офицерами. Мардж привалилась к двери, пока не прошло сильное ощущение, что она расплачется. И произнесла вслух:

– Что это была за хрень?

Что это было? Спорное решение, и притом неправильное. Интуиция из того разряда, о котором редко говорят: «ошибочная».

– Вообще по нулям, – сказала Коллингсвуд. Закурила. Дымок подхватился зимним ветерком. – Ни хера она не знает.

– Согласен, – ответил Бэрон.

– И все это не имеет к ней никакого отношения. Здесь мы ни к чему не придем.

– Согласен, – ответил Бэрон.

– Возле этой квартиры чертовыми чарами даже не пахнет, – сказала Коллингсвуд. – Не то что у Билли.

У него точно был человек или люди с душой или душами, извалянными в том или ином волшебстве. В квартире Билли ее несчастный эфирный зверек-компаньон извертелся, исскулился и визжал так громко, что его услышал даже Бэрон.