Кракен

– Как скажешь, Билли, – ответил Дейн. – Мой дедушка был священником. Спрашивал меня, кто мой любимый святой. Говорил, по этому можно многое сказать о человеке. И я отвечал «Кракен», потому что я хороший мальчик, а это правильный ответ на большинство… религиозных вопросов. А он сказал: «Нет, это жульничество. Какой святой?» Я целую вечность не мог определиться, а потом однажды взял и понял. И ответил. «Святой Аргонавт», – сказал я. «Правда?» – спросил он. Он не злился, ничего, просто, типа, удивился. Но мне кажется, ему понравилось. «Правда? – говорит. – Не святой Синекольчатый? Не святой Гумбольдт? Это же святые-воины». Он так сказал, потому что я был крупным, как он, и все знали, что я стану солдатом. «Почему святой Аргонавт?» – говорит. «Потому что он строит красивую завитушку», – говорю я.

Дейн красиво улыбнулся, и Билли улыбнулся в ответ. Он представил изощренно узорчатую фрактальную скорлупу, которую описывал Дейн, подарившую аргонавту его второе имя.

– Бумажный кораблик, – сказал он.

– Он был человек суровый, но это ему понравилось, – сказал Дейн.

Когда Дейн опять пошел в ванную, Билли открыл бутылочку и вылил несколько горьких капель сепии на язык. Откинулся и стал ждать в темноте. Но даже после всего адреналина дня и неполноценного перекуса он быстро уснул пустым сном и обогнал все видения и грезы.

23

Вот что думала Маргиналия: «Какого хрена происходит?»

Леон по-прежнему не отвечал на ее сообщения, и она попробовала связаться с Билли, но он тоже не ответил. Она убедила слесаря в своих благих намерениях и наконец попала в квартиру Леона. Ничего из ряда вон. Ни намека на его местонахождение. И она не знала друзей или родных Билли, чтобы позвонить им.

Когда Леон пропал и не вернулся, когда ни он, ни Билли не ответили по телефону, Мардж пошла в ближайший полицейский участок. Сообщила о двух пропавших людях. Офицеры отнеслись к ней с грубоватым сочувствием, но назвали ей число людей, пропадающих каждый год, каждую неделю, и сказали, сколько из них потом возвращаются с пьяных загулов или легкомысленных выходных. Сказали, что лучше ей не волноваться попусту, и предупредили, чтобы на многое она не рассчитывала.

К ее собственному величайшему удивлению, в участке Мардж расплакалась. Полицейские отреагировали с грубоватой нежностью и смущением, предложили чай и салфетки. Успокоившись, она вернулась домой, ничего не ожидая и не зная, что делать. Но через полтора часа после возвращения (всплывшие в рапорте о ее визите некоторые ключевые слова, коррелирующие с другими словами, привлекшие внимание названные имена, неточно воспроизведенное, но красноречивое последнее сообщение Леона, помеченные компьютерными системами – и близко не такими безнадежными, как заявляют нарочито циничные комментаторы) раздался стук в дверь. Мужчина средних лет в костюме и очень молодая блондинка в неряшливо надетой полицейской форме. Женщина держала поводок, но собаки рядом видно не было.

– Здравствуйте, – сказал мужчина. У него был тонкий голос. – Мисс Тилли, правильно? Меня зовут Бэрон. Старший детектив-инспектор Бэрон. Это моя коллега, констебль Коллингсвуд. Мы хотели бы поговорить. Позволите войти?

Внутри Коллингсвуд медленно повернулась кругом, впитывая глазами темные стены, плакаты видеоивентов и подвальных вечеринок с электроникой. Бэрон и Коллингсвуд не сели, хотя Мардж и показала им на софу. Она почувствовала какой-то земляной, свиной запах и моргнула.

– Как я понимаю, у вас куда-то делись друзья, мисс Тилли, – сказал Бэрон. Мардж думала его поправить – «миз»[30], – но передумала.

– Я не ожидала, что вы придете, – сказала она. – В вашем участке мне сказали, что ничего особо не могут сделать.

– А… Что ж, они не знают того, что знаем мы. В каких отношениях вы состоите с Билли Хэрроу?

– С Билли? Ни в каких. Я с Леоном.

– С?..

– Я же сказала.

– Вы еще ничего мне не сказали, мисс Тилли.

– Я все сказала в участке. Он мой любовник.

Коллингсвуд закатила глаза и покачала головой: «Ой-ой, какие мы, сука, нежные». Она пощелкала пальцами, словно подзывая животное, показала подбородком на другие комнаты.

– И с тех пор как Леон ушел к Билли, вы ничего о нем не слышали? – спросил Бэрон.

– Я даже не знаю точно, когда он пропал. Почему вы пришли так быстро? В смысле, мне сказали ничего не… – Она раскрыла рот во внезапном приступе ужаса. – О боже, вы его нашли?..

– Нет-нет, – сказал Бэрон. – Ничего подобного. Это, скорее, ситуация с пересечением дел. Мы с Коллингсвуд… Понимаете ли, обычно мы не занимаемся пропавшими людьми. Мы из другого отдела. Но нас поставили в известность о вашей проблеме, потому что она может иметь отношение к нашему делу.

Мардж уставилась на него:

– Случай с кальмаром? Вы это расследуете?

– Бля-я-я-а! – сказала Коллингсвуд. – Так и знала. Вот же охреневший засранец.

– Э-э, – Бэрон слегка поднял брови. – Да. Нам было, скажем так, интересно, сможет ли Билли удержаться от сплетен.