Кракен

– Почему ты этого не хочешь? – спросил Билли, когда вернулся Дейн. Поднял руки, чтобы описать ими все и сразу. – Я имею в виду конец света. Ты говоришь, это конец. Но его же принес ваш кракен…

– Нет, не он, – сказал Дейн. – Или не так, как положено.

Билли бы понял, если бы Дейн вилял, мудрил и мямлил, извивался и уклонялся. Наверняка не такой уж редкий феномен – малодушие верующего в последнюю минуту. «Ну конечно, я обеими руками за апокалипсис, но прямо сейчас? Вот так?» Это было бы понятно, но с ним было иначе. Тогда-то и вполне твердо Билли понял: если бы Дейн верил, что это и есть горизонт всех учений, которые он зубрил и исповедовал с самой боевой и пылкой юности, то он бы и слова против не сказал. Но это какой-то не такой кракенский апокалипсис. Вот в чем проблема. Все шло по какому-то другому плану. По другой схеме. Кто-то угнал финал по спруту. Это и был, и не был предназначенный конец.

– Мне нужно передать кое-кому сообщение, – сказал Билли. Дейн вздохнул. – Эй! – Билли сам удивился скорости собственного гнева, когда расправил плечи. Здоровяк тоже казался удивленным. – Я тебе не собачка. Нечего мной помыкать. У меня умер лучший друг, и его девушка должна об этом знать.

– Это все, конечно, хорошо, – сказал Дейн. Сглотнул. Его усилия сохранять спокойствия пугали. – Но ты кое в чем ошибаешься. Говоришь, я не могу тобой помыкать. О, еще как могу. Я вынужден. Ты делаешь то, что я скажу, иначе Госс, или Сабби, или Тату, или любой другой, кто тебя ищет, тебя найдет, и тогда тебе очень повезет, если ты просто умрешь. Ты понял? – Он ткнул в грудь Билли раз, два, три. – Я только что ушел в изгнание, Билли. Я не в лучшем настроении.

Они уставились друг на друга.

– Завтра начнется реальная херня, – сказал Дейн. – Прямо сейчас вокруг не так много фишек, как можно подумать. Можно сказать, отключение энергии. Это дает нам возможность. Я, между прочим, знаю не только церковников. – Он открыл сумку. – Нам необязательно заниматься этим в одиночку.

– Давай еще раз, – осторожно сказал Билли. – Ответь мне только одно. В смысле… Я знаю, что ты не хочешь привлекать полицию, но… Как насчет только одной Коллингсвуд? Она там далеко не главная – она констебль, но, очевидно, что-то может. Можно позвонить ей… – Его заткнул ровный гнев на лице Дейна.

– Мы с ними не связываемся, – сказал он. – Думаешь, они нас спасут? Не тронут нас? Думаешь, она не сдаст нас в мгновение ока?

– Но…

– Но – говно, Билли. Мы держимся тех, кого знаю я. – Дейн достал карты Лондона с фломастерными дорисовками – сигилами на парковых зонах и маршрутами на улицах. И гарпун, вдруг увидел, к своему удивлению, Билли, как у водолаза.

– Ты никогда не стрелял, да? – спросил Дейн. – Наверно, надо тебе что-то раздобыть. У меня… у меня не было времени все нормально спланировать, понимаешь? Я думаю, кто может помочь. С кем я работал. – Он посчитал по пальцам и набросал имена. – Джейсон, свой человек. Вати. Ох, черт, Вати. Как же он разозлится. Если понадобится талисман или еще что, то это к Батлеру.

– Это ваши, кракенские?

– Нет, церковь больше не при делах, – сказал Дейн. – Этот путь закрыт. Туда нельзя. Это – люди, с которыми работал я. Вати – коммунист, хороший парень. Батлер – главное, что ему скажешь; он найдет тебе защиту. Джейсон, Джейсон Смайл – на него можно положиться.

– Эй, знакомое имя, – сказал Билли. – Он что… работал в музее? – Дейн улыбнулся и покачал головой. Нет, подумал Билли, и имя резко стало незнакомым.

Ужинали пакетом из фаст-фуда, который купил Дейн. В комнате было две кровати, но они по-походному спали на полу. Они тоже преодолевали свой пересеченный ландшафт – лесное болото. Какое-то время они лежали молча.

– Что ты чувствовал, – спросил Дейн, – когда работал над кракеном?

– Как вонючая резина, – сказал наконец Билли. Сперва казалось, что Дейн будет рвать и метать, но тут он рассмеялся.

– Ох, блин, – сказал Дейн. – Ты ужасный. – Он покачал головой с виноватой улыбкой. – Серьезно. Хочешь сказать, ничего не чувствовал? У тебя же какой-то дар. – Он щелкнул пальцами, создал свое пятнышко биофосфора – как глубоководный кальмар. – Ничего не чувствовал?

Билли откинулся на спину.

– Нет, – сказал он. – Тогда – нет. Это было давно. У меня все валилось из рук в первые несколько месяцев. Я даже не знал, надолго ли задержусь. Но вдруг резко стало лучше. Вот тогда я почувствовал что-то особенное. Будто могу консервировать что угодно и как угодно.

– Что насчет переулка? – спросил Дейн. Билли посмотрел на него через темную комнату. Дейн подбирал слова: – Где на тебя напал Госс. Ты что-то сделал. Тогда ты что-то почувствовал?

– Я ничего не делал.