Крапивники

Тот, в котором я час назад проводила кружок, был в это время занят воздушниками-первокурсниками.

А в учебном корпусе, где находился мой кабинет для литературы и языка сейчас шёл ремонт и доступны для занятий были всего два помещения. Одно приходилось делить между мной и деканом светлого факультета, а во втором «поселили» Джастина. И оба сейчас были заняты.

Из-за расположения здания мне ещё и неудобно было добираться сюда из столовой, где провести час лишнего занятия было бы комфортно.

Поэтому, за неимением других идей, я устроилась в кабинете, отведённом мне и Мадам. Да, придётся составить ей компанию на уроке, но об этом я заблаговременно сообщила, и запрета не услышала.

Приходилось морально готовиться к времяпрепровождению со старухой…

Дверь в кабинет открылась за моей спиной.

Последние разговоры и робкие попытки списать прекратились.

— Два за домашнее задание, по причине списывания прямо сейчас получают…

Ледяной старческий голос мурашками пробежал по спине, смешиваясь с лязганьем ключа — мадам Лониан запирала кабинет изнутри, отрезая студентов от внешнего мира. Я поёжилась и даже не задумываясь, замерла в таком положении.

Сидя на последней парте, я почти физически чувствовала исходящий от неё холод. Старуха вела занятия по практической магии у подконтрольных ей представителей светлого факультета и танцы у всех направлений.

— Солена, — прервав мысль о двойках, позвала она. Спокойный размеренный тон и блеск зелёного бархатного платья совсем рядом. — Не горбись.

— Да, мадам, — я выпрямилась.

— Осанка улитки.

Она размеренно двинулась меж рядами. Медленно, статно и… абсолютно обыденно. С выражением холода и превосходства, как королева при визите в темницу.

Впрочем, если бы её происхождение оказалось аристократическим, я бы ни сколько не удивилась: манеры истиной леди, но с армейской выправкой и добротой тюремного надзирателя.

Она была такой всегда.

Каждый. Божий. День.

Она вернулась к мысли о двоечниках и, беспристрастно, как судья, назвала три фамилии. Три человека, которых она успела заметить за списыванием.

Дойдя до кресла, опустилась с тяжёлым старческим вздохом. Седой пучок редеющих волос поблёскивал в лучах солнца, проникающих через решётки окон. Стального цвета глаза скользили по нам.

— Домашнее задание проверять сегодня не буду.

Ну да. Чтоб не ставить хороших оценок, видимо. Зато плохие — само собой.

— Так как сегодня у нас с вами первое занятие, придётся напомнить всё пройденное в прошлом году.

— Звучит как угроза, — шепнул соседу паренёк передо мной.

— Рекомендую замолчать, — в тоне абсолютно безмятежном прозвучало лёгкое раздражение. — Если будете разговаривать не по делу, будем писать самостоятельную работу. А пока поиграем. Те, кто получил по моему предмету «пять» на последних экзаменах, поднимите руки.

Четыре руки. Из двадцати двух.

— На правый ряд, первые три парты. У кого четвёрки?

Семь рук.

— Садятся на правый ряд, с четвёртой по шестою парту.

Седьмая справа осталась свободной. На седьмой слева сидела я.

С выражением «Как же вы все мне надоели. Увы, я никак не могу избавиться от вас», она указала на двух парней из числа хорошистов:

— Кроме вас. Вы пойдёте в другие команды. Ты, — указала на первого. — Как лучший из худших, в первую, — на второго. — А тебе дорога к троечникам. Хиленькая у тебя была четвёрка.

И по какому признаку она будет делить ещё не рассортированных детей?

— Двенадцать человек? М-да… Ладно, жертвы лоботомии, теперь делитесь на команды: на первые три парты левого ряда садятся те, у кого тройка заслуженная. Пять человек. На задние — те, кого за уши пришлось на три вытягивать — семь человек. Вас будет больше, вдруг, вам это поможет.

С распределением пришлось помогать, у детей с одинаковыми оценками не было понимания, как делиться, но вскоре, разбитые преподавателем на команды, дети расселись на свои места.

— У Вас там ещё и мисс Солена, — старуха улыбнулась, обращаясь к «самой тупой» команде.

Можно подумать, эмоции — проявление человечности. Да. Только вот прищуренные глаза и сдвинутые брови, прилагающиеся к этой улыбке, навивали дискомфорт.

— Полагаю, у вас с ней примерно одинаковый уровень знаний по практической светлой магии. Если она хочет, может присоединиться к вам.

И в чей огород камень? В мой? Я, будучи магом-менталистом, должна знать что-то по светлой магии? Или она намекает детям, что даже человек другого направления может знать материал не хуже них?

Старуха взяла со стола коробку и, проходя между командами, ставила на центральный стол по банке.

В нашей оказался дохлый крот.

У других были змея, мышь и лягушка.

И все трупы были разворочены. На несчастных животных — одних и тех же уже многие годы — практиковались тёмные и светлые маги. Тёмные — наносить точечные разрушения, а светлые — восстанавливать целостность тканей живого организма.