Красавица и чудовище

"Ну, его зовут Харрингтон," - сказала она. "Ты был так недоволен из-за того, с кем я провожу время, и к тому же он из другого мира, я подумала, что попрошу тебя... я не знаю, выяснить, кто он такой для меня."

"А много ли внимания ты обращаешь на мои "выяснения"?" - возразил он и усмехнулся. "Я говорил тебе, что этот придурок Илиеску будет раздражать тебя, не так ли?"

"Он не так плох, как ты говорил мне," - ответила она. Он только усмехнулся ей еще раз, и она пожала плечами. "Окей, он достаточно плох," - признала она. "Просто не так плох, как ты мне говорил."

"О, я понимаю. Спасибо, что объяснила мне это."

"Всегда пожалуйста. А теперь, ты собираешься выяснить для меня о лейтенанте Харрингтоне, или я просто пойду к нему и познакомлюсь сама. Это именно то, что я хочу, ты понимаешь."

"Я уверен в этом." Он посмотрел на нее еще мгновение, а затем настала его очередь пожать плечами. "На самом деле я уже довольно много знаю о нем."

"Знаешь?"

Во время разговора она разворачивала свою салфетку, стелила ее на колении, и он думал, что она уделяла этому больше внимания, чем надо.

"Да, знаю. Фактически это было причиной того, что я встретил его, когда он прибыл, и провел его через таможню к университету."

Она подняла глаза, они внезапно стали пристальными, и он вздохнул. Он знал это выражение. Он скорее надеялся, что она решит, что он намекает ей держаться подальше от Харрингтона, но было ясно, что этого не произойдет. И правда была в том, что все, что он знал о сфинксианине, было в его пользу, хотя он подозревал, что Харрингтон думал об этом по-другому.

"Почему?" - просто спросила она.

"Потому, что лейтенант Харрингтон - очень... интересный человек," - ответил он. "Я имею в виду интересный для людей вроде меня."

Она слегка поджала губы. В отличие от многих других членов семьи, она имела очень четкое представление о том, в чем иногда состоит деятельность Жака в Корпусе Биологической Разведки. Конечно, даже она знала лишь часть этого, и он намеревался сохранить это так. Но она знала достаточно, чтобы понимать, что быть интересным "таким людям, как он" может быть очень опасно.

"Я не знаю о нем ничего плохого, Алли," - быстро сказал он. "Фактически, из того, что я знаю, он кажется очень хорошим человеком. Но он оказался в центре... сложных событий."

"Что за сложные события?"

"Я не могу рассказать тебе." Он поморщился. "Не не хочу, Алли - не могу. Это все очень секретно и даже мы в КБР не знаем всего."

"Что ты можешь рассказать?" - спросила она, и его глаза сузились.

Он хорошо знал свою сестру, лучше, чем любого другого человека, и он услышал сталь за ее вопросом. Чего он не знал, так это почему он это слышал. Очевидно, ее любопытство к Альфреду Харрингтону было не так случайным, как она пыталась изобразить, но все же в этом был элемент неуверенности, который он не привык слышать или видеть в ней. Какая-то его часть - очень сильная его часть - внезапно захотела немедленно прекратить этот разговор. Здесь были дела, в которые он не хотел вникать, и правда заключалась в том, что Харрингтон нажил себе врагов. Эти враги, вероятно, были недостаточно глупы, чтобы из всех планет галактики попытаться что-то сделать со своим врагом именно здесь, на Беовульфе, но гарантии этого не было. А если его собственные действия были примешаны к их расчетам...

Но она была его сестрой.

"Он записался в морскую пехоту Мантикоры, когда ему было восемнадцать," - сказал он, его голос внезапно стал резче, чем она привыкла слышать у него. "Служба шла хорошо. Когда ему исполнилось двадцать три, он стал взводным сержантом, и рассматривалась возможность предложить ему стать офицером. Потом произошел... инцидент. Это не имело прямого отношения к морпехам. Он оказался в очень плохой ситуации не по своей вине. Он что-то сделал с этим. Многие люди погибли, он сам был тяжело ранен, и когда манти узнали об этом, они вручили ему крест Остерман." Он встретился с ней взглядом через стол. "Это их вторая по уровню награда за доблесть, Алли, и ее можно заслужить только в бою."

Они глядели друг на друга еще мгновение, затем он пожал плечами.