Красавица и чудовище

Катрин стало не по себе. Так не пойдет. Поэтому она улыбнулась, и на сей раз у нее получилось лучше. Катрин решила всерьез заняться проблемой: как избавиться от этого приставалы. Кроме откровенной грубости, судя по всему, другого выхода не было. Она продолжала обмениваться с ним ничего не значащими фразами, высматривая какую-нибудь женщину, на которую можно будет его перекинуть. К сожалению, никто из знакомых не попадался ей на глаза, кроме Мэри. Но если отдать Мэри в лапы Пратта, ее дружок Джеф не будет разговаривать с несчастной женщиной целый месяц. Катрин позволила Дональду принести шампанское. Она надеялась, что выпьет тост за его здоровье и воспользуется этим как предлогом для того, чтобы распрощаться. Из этого тоже ничего не вышло. Есть еще одни способ — можно отлучиться в дамскую комнату. Но нет, этот тип отправится ее провожать и будет ждать у выхода.

Катрин увидела серую конфедератскую шляпу отца, двигающуюся по залу. Поначалу она вздохнула с облегчением, но, увидев выражение его лица, поняла, что надеяться не на что. Чарльз ни за что не уведет ее от красивого молодого человека, по виду похожего на жениха. Чандлер подошел к ним, поклонился.

— По-моему, мы где-то встречались? — надменно спросил он.

Катрин улыбнулась и, прикусив язычок, на котором уже вертелась дюжина колких фраз, сказала:

— Ты хорошо проводишь время, милый?

Чарльз оценивающим взглядом осмотрел ее спутника.

— А это кто?

— Дональд Пратт. Мой отец Чарльз Чандлер, — представила их друг другу Катрин.

— Дональд Пратт? — переспросил Чарльз, пожимая молодому человеку руку. Катрин поняла, что отец мысленно перебирает именной указатель людей из общества.

— Уж не тот ли вы Дональд Пратт, который является компаньоном фирмы «Бендер, Закс и Пратт»?

На мгновение Катрин показалось, что молодой человек заколебался. Во всяком случае единственный глаз выглядел как-то странно. Однако в конце концов он пожал плечами и улыбнулся.

— Собственно говоря, да.

— Никогда не думал, что вы так молоды! — воскликнул Чарльз с энтузиазмом человека, нашедшего себе по положению собеседника. — Эл Праскер, один из моих партнеров, до сих пор зализывает раны после трепки, которую вы задали ему на слушании дела Скотта. — Он игриво коснулся плеча дочери. — Ой, Катрин, будь осторожна! Этот парень вовсе не так безобиден, как кажется.

Ты и не представляешь, до какой степени ты прав, в отчаянии подумала Катрин, однако изобразила улыбку и кивнула.

— Откуда вы знаете друг друга?

— Да, в общем, и не знаем, — ответил Дональд и жестом собственника положил руку на талию Катрин.

Нет, положительно этот нахал нравился ей все меньше и меньше. Она с трудом удержалась, чтобы не отпрянуть.

— Ну ничего, я стараюсь исправить это упущение, — добавил Дональд, снисходительно улыбаясь.

Катрин едва не ответила грубостью. Вместе с тем она почему-то не ушла с Чарльзом, который отправился разыскивать Джона Бреннана. Здоровенный мужчина в потрепанном наряде клоуна задел ее плечом, толкнув прямо на Пратта. Катрин сердито посмотрела ему вслед, но растрепанный рыжий парик уже затерялся в толпе.

Майкл Макфи то и дело поглядывал в сторону синелицего дворецкого. Наверное, не стоило беспокоиться — тот до конца бала будет торчать у лестницы. Еще большую опасность представлял Томас Каваног в своем дурацком рогатом шлеме. Однако Каваног не узнал бы его в полосатом клоунском наряде и маске. Все равно осторожность не помешает. К сожалению, дочку Шона О’Рейли найти оказалось непросто. Майкл отпихнул в сторону слугу, несшего серебряный поднос с черной икрой. Господи, они тут жрут икру, сердито подумал Майкл. Хорошо еще, что на нем была маска, а то бы вся эта жирная публика увидела, какие чувства она у него вызывает. Макфи просунул руку в разрез просторного костюма и проверил, на месте ли пистолет. Потом на всякий случай засунул его спереди за ремень. Вдруг сзади на него случайно наткнется кто-нибудь из этих богатых ублюдков, что тогда будет?

Винсент забыл о былой застенчивости, и в этом была заслуга Бриджит О’Доннел. У нее был особый дар разговаривать с людьми искренне и доверительно. Он не так уж плохо знал ее через книги, она же приняла его таким, каков он был. У обоих было ощущение, будто они знают друг друга много лет. В сад вышли другие пары, и тогда они отошли от парапета. Вдвоем они прогуливались по узкой тропинке, которую создатель сада расположил таким образом, что возникало ощущение, будто ты не на крыше небоскреба, а в молодой роще. Меж освещенными лампами деревцами стоял стеклянный столик, несколько стульев и огромный бронзовый глобус. Бриджит рассказывала о своем детстве, мире, совершенно незнакомом Винсенту.

— Отец часто говорил мне о Нью-Йорке, когда я была совсем маленькой. Он приезжал сюда раз десять. Конечно, все время нелегально, — сухо добавила она. — Собирал деньги для Дела, пожертвования на вдов и сирот. — Она вздохнула. — И конечно, на покупку оружия, которого все время не хватало. Он всегда обещал взять меня с собой, за океан. — Воспоминания явно опечалили ее. — «Когда-нибудь», говорил он.