Красавица и Чудовище. Заколдованная книга

— Нет, сам ответь мне; стой и объявись! [Уильям Шекспир «Гамлет, принц датский» (перевод М. Лозинского)]

— Король да здравствует! — ухмыльнулась Белль.

— Бернардо?

— Он.

— Вы в самое пожаловали время.

— Двенадцать бьет; иди ложись, Франсиско.

Белль отвечала без промедления. Самоуверенность Эдварда испарилась, сменившись беспокойством. Реплики следовали одна за другой, быстрые и точные, как стрелы метких лучников. Толпа сгрудилась вокруг них, с восхищением слушая, как Эдвард и Белль без запинки переходили от одной строчки к другой, от одного героя к другому.

Вторая сцена сменила первую. Пот выступил на лбу Эдварда. Щеки Белль раскраснелись, а улыбка стала еще шире. «Гамлет» был любимой пьесой падре Робера. Сколько раз бесконечными зимними вечерами или хмурым дождливым утром они читали ее вслух! Иной раз падре Робер был Гамлетом, размахивая метлой вместо меча. В другой раз он изображал Гертруду с кухонным полотенцем на голове. Белль могла в один день быть Офелией, в другой — Лаэртом. Разбуди ее ночью, она бы с легкостью процитировала любой отрывок.

Они перешли к третьей сцене. Эдвард начал монолог Лаэрта, в котором тот поучает Офелию, и запнулся. Белль подхватила строчку, закончила монолог и присела в реверансе. Гости разразились аплодисментами.

— Вот, месье, что хорошенькая девушка знает из Шекспира, — бойко заявила она.

Эдвард едва склонил голову, признавая поражение, и ретировался.

— Браво! — воскликнул Анри. — Давно надо было поставить на место этого заносчивого болвана!

— Анри! — одернула его Белль.

— Прости, пожалуйста, но так и есть!

Индийский махараджа в костюме, украшенном драгоценностями, подошел к ним и с поклоном пригласил Белль на следующий танец. Она танцевала с ним, потом с другими гостями. Весь следующий час она не присела ни на минуту. Менуэты следовали за польками и кадрилями, а те сменялись контрдансами и англезами, и всякий раз Белль была приглашена. В коротких перерывах между танцами она беседовала с художниками и профессорами, шутила с философами и писателями. Она познакомилась с марокканским принцем, исследователем из Перу, венецианским скульптором. Вдова китайского императора пригласила ее в свой дворец в Запретном городе. А когда она наконец полностью выдохлась, чья — то рука подхватила ее под локоть.

— Ну, как твои туфельки, дорогая? Протерлись до дыр? — Глаза графини искрились весельем.

Белль слегка приподняла подол платья и посмотрела на свои ступни. Большие пальцы проглядывали сквозь ткань. Она опустила подол, покраснев.

— Замечательно! Вот доказательство того, что бал удался! — Графиня потянула Белль на террасу. — Давай выйдем, дитя мое. Мне нужен глоток свежего воздуха.

Она обмахивалась веером, и аромат ее духов, густой и пряный, волнами наплывал на Белль. «Какой знакомый запах! — подумала Белль. — Откуда я его знаю?» Высокий крючконосый лакей в черной ливрее с широким рифленым белым воротником раскрыл перед ними двери на террасу. Он поклонился графине, сверля Белль своими глазами — бусинками.

— Я так много слышала о тебе, Белль, — начала графиня, когда они вышли. — Я знаю, что ты очень любишь книги, знаю, что хочешь путешествовать и…

Графиня пытливо посмотрела на Белль.

— …Сейчас ты в крайне затруднительном положении. Очень надеюсь, вечер немного скрасил твое одиночество.

— Простите, сударыня, но откуда вы все это обо мне знаете? Мы же только что познакомились.

Странное, необъяснимое беспокойство снова кольнуло Белль, как тогда, когда Анри рассказывал о ней вещи, которые знать не мог.

— Это Париж, дорогая! — рассмеялась графиня.

— Земля слухами полнится. Ты же видишь, я знаю очень многих. Рано или поздно они все приходят познакомиться со мной. Они все открывают «Страну Грез».

— Но что такое «Страна Грез»? Как все это…

— Белль обвела рукой шато, мигающие фонари на дорожках, вишневые заросли. — Как это действует?

Графиня улыбнулась с напускной скромностью:

— С помощью магии повествования, конечно. Ведь это я пишу «Страну Грез». Это особая книга. В ней множество историй. Но есть одна, которую я написала специально для тебя.

— Но почему? Почему я?

Графиня, казалось, не слышала ее. Они дошли до края террасы, и что — то привлекло ее внимание.

— Ага, нам приготовили закуски! Наконец — то! — воскликнула она. — Умираю от голода! Посмотрим, что на этот раз сотворили мои повара.

Великолепные яства красовались на столиках, покрытых белоснежными скатертями. Розы и лилии украшали каждый столик. В серебряных ведерках со льдом охлаждались бутылки шампанского. В хрустальном графине искрился рубиновый пунш. На фарфоровых тарелках были уложены сладости, а засахаренные фрукты свешивались с круглых ваз на ножках. Графиня отпустила руку Белль.

— Разве это не божественно? — спросила она. — У меня лучший кондитер во всем Париже. Угощайся!