Красная карма

– Мы можем отнестись к вашим действиям как к законной самозащите. Скажем, протез, который носил Баба Шумитро Сен, представлял реальную угрозу, не говоря уже о его холодном оружии. В результате вы спасли жизнь вашему брату и молодой девушке. По закону через несколько недель вам предстоит дать показания в суде, и, разумеется, до этой даты вы должны оставаться в городе.

– Но это невозможно.

– Понимаю. И потому предлагаю вам упрощенную процедуру. Сегодня днем судья, принявший дело к производству, вынесет свое решение, и вы сможете вернуться во Францию.

Мерш вздохнул, опустив глаза, но тут же вновь вскинул их, уставившись в большие черные зрачки собеседника.

– Спасибо.

– Не благодарите. Я лишь воспользовался небольшими привилегиями, которые имеют сотрудники федеральной полиции.

Индийский акцент Мукерджи все время будто бы преодолевал илистую жижу, из которой слоги с трудом выныривали на поверхность.

– Так мы уходим? – неожиданно спросил Эрве.

– Осталось подписать несколько бумаг, и можете возвращаться в отель. Там вам надо будет дождаться моего звонка по поводу сегодняшней встречи с судьей. А потом мы отпустим вас в аэропорт.

Его последние слова произвели на Эрве неожиданный эффект. Его охватила какая-то томная дрожь, сладостная, приятная, растекшаяся по телу, как инъекция героина. Они скоро вернутся во Францию, стряхнут с себя все это…

– Не знаю, что и сказать, – заметил Жан-Луи. – В делах такого рода, даже когда все закончилось, радоваться особо нечему.

Мукерджи кивнул, и его борода разметалась на груди, как пучок перьев. Он встал. Черный пиджак казался слишком тесным в плечах, а фалды топорщились, словно крылья. Неваляшка с лицом раввина.

Не бог весть какой прощальный образ Индии, но Эрве предпочитал его, а не усеянную зубьями, как у циркулярной пилы, пасть гуру-убийцы.

Мукерджи маленькими шажками обошел свой стол.

– Я рассчитываю, что сегодня вы расскажете нам все подробности, потому что мы так и не смогли найти ничего серьезного против жильца, самовольно вселившегося в Сараяма-Махал… Ваши показания очень ценны. Собранные вами улики и доказательства будут приобщены к делу, и это очень важно для нас… важно для нашей страны, понимаете?

Эрве, Мерш и Николь кивнули. Бежать со всех ног – вот что было важным для них. Найти новый отель. Позвонить в авиакомпанию. Удрать с этого проклятого субконтинента.

Они уже уходили, когда Мукерджи их окликнул. Им пришлось вернуться в кабинет, и на этот раз, как ни странно, федеральный агент закрыл дверь.

– И последнее… – пробормотал он. – Не исключено… – Джайн предостерегающе поднял указательный палец. – Повторяю: не исключено, что дело еще не закончено.

– Что вы имеете в виду?

– Как вы, конечно, знаете, настоящее имя Бабы Шумитро Сена – не Пьер Руссель, а Жорж Дорати.

– Это мы знаем.

– Он был сыном Жанны де Тексье, той, которую в ашраме Ронда называли Матерью.

– Это мы тоже знаем, – нетерпеливо ответил Мерш.

– Баба Шумитро Сен, возможно, действовал не в одиночку.

– Вы имеете в виду членов его секты?

– Нет. Я скорее думаю о членах Ронды.

– Вы плохо информированы, – вмешался Эрве. – Он уже давно порвал все отношения с Рондой.

Мукерджи покачал головой – его борода моталась по груди из стороны в сторону.

– Так говорили, да. Но вы знаете, в Индии…

– Что – в Индии?

– Две противоречащие друг другу истины могут существовать одновременно.

– Поясните.

Мукерджи развел своими маленькими ручками:

– Здесь нечего объяснять. В этом расследовании вы продвинулись гораздо дальше меня. Но не забудьте, что моя специальность – секты, и я по опыту могу сказать, что в этой сфере мы обнаруживали неожиданные связи и тайные ответвления, в которых нам никогда не удавалось до конца разобраться.

Николь разом оборвала эти дурацкие намеки:

– Бабе Шумитро Сену не было никакого дела до синкретизма, проповедуемого Рондой. Он давно обратился к тантризму, и то, что мы обнаружили у него во дворце, доказывает, что его практики не имели ничего общего с Рондой.

Мукерджи поднял руки, как бы говоря: «Хорошо, беру свои слова обратно».

– Но вы помните о Кундалини? – все-таки добавил он.

– При чем здесь Кундалини?

– Это змея, которая только и ждет, чтобы ее разбудили.

– И что?

– Отрубите ей голову, и ее тело продолжит двигаться.

– Хватит говорить загадками!

– Мне больше нечего вам сказать, кроме одного: на вашем месте я бы поискал еще. У зверя, которого вы преследовали, может быть две головы.

142

Парк отеля «Тадж Надисар Палас», отделенный от нищего города белыми стенами и охранниками из сикхов, представлял собой длинную ухоженную зеленую полосу, которая спускалась ступенями к небольшому озерцу. Что-то вроде покрытой зеленым ковром широкой лестницы, ведущей к пруду с утками.

Было около четырех часов дня. Эрве проспал все послеобеденное время. Он не помнил ни как заснул, ни даже как проснулся. Он потерял сознание, вот и все. Жан-Луи и Николь наверняка обошлись без него, подписывая показания у судьи. Мукерджи вошел в их положение. И очень торопился посадить их на самолет до Парижа.