Красная карма

Антуан ухмыльнулся, не открывая рта и издав звук вроде «хммм-хмм». Он так и сидел в профиль, опустив голову, но эта поза не выражала ни скромности, ни раскаяния. Наоборот, это было проявление силы, превосходства.

– Мать научила нас видеть свет в каждом человеческом существе. Свет внутри клеток…

Мерш сдался. Кардинал не стоил ни судебного процесса, ни тюремного заключения. Его нужно было просто держать взаперти, а ключ выбросить в Тибр. Кардинал, который хочет внедрить Зло в Святой престол? Любой психиатр уже через пять минут подписал бы распоряжение о помещении такого пациента в соответствующее учреждение.

– Когда я встретил Симону, – продолжал Антуан, – от нее исходил… ослепительный свет. Все ее клеточки буквально кричали о вере, невинности, приверженности Добру.

Мерш решил подыграть:

– Что тебя в ней привлекло, если ты презираешь эту чистоту?

– Ты не понимаешь. Что такое Зло? Изнасилование невинности, победа Тьмы над истлевшими выдумками, ложными иллюзиями. Стоило мне увидеть Симону в Католическом институте, с этим ее маленьким портфельчиком и сияющую каждой клеткой тела, как я понял, что должен ее уничтожить. Более того: разрушая ее клеточки, я должен был создать истинный свет – свет дьявола.

– Я ничего не понимаю в твоей болтовне.

– Я должен был сделать ей ребенка. Зло черпает силу в святотатстве, в осквернении. Симона произвела бы на свет дивный плод надругательства, само богохульство из плоти и крови.

Мерш, казалось, уже не дышал. Апноэ, да, так это называется. Кардинал говорил о нем, о младенце Жан-Луи, рожденном от дьявольского изнасилования. Князь церкви схватился за решетку, которая их разделяла. Мерш в ужасе смотрел, как пальцы Антуана пролезают через перекладины. Его перстни бились о дерево так, словно кто-то стучал в дверь. Тук-тук-тук! Кто там? Люцифер…

«Не поддаваться безумию!»

– Я тебя арестую, дерьмовый ты кардинал. Ты все это расскажешь психиатрам, ты…

– Замолчи! Ты ничего не понимаешь. Ты ничего не знаешь. Да, твоя мать поставила меня в трудное положение, но она родила тебя, а это единственное, что имело значение. Плоть от моей плоти. Раковая опухоль, извергнутая оскверненной утробой. Великолепно!

Мысль, важнейшая мысль о брате.

– А Эрве?

– Жорж выбрал другой путь: индуизм, тантризм… Почему бы и нет? Повторяю: мы выше верований и религий. Потому что все дороги ведут к дьяволу. Жорж приехал в Париж. Он превосходил меня во всех отношениях: извращенец, развратник, педераст, насильник, колдун… Ему не хватало только ребенка. Бедствия, рожденного от его семени…

Мерш очень смутно улавливал логику двух этих психов, обработанных ведьмой, которая повредилась в уме из-за своей чертовой йоги…

– В Париже – тысячи женщин. Зачем выбирать одну и ту же?

– Свечение, сын мой. Симона всегда светилась этой болезненной чистотой, этой бредовой верой… Мы хотели осквернить ее, разрушить, развратить! Только она могла дать нам еще одного ребенка, проклятого с рождения, с испорченной кровью!

Кардинал изрыгал эти слова сквозь ячейки решетки. Его голос уже не был ни сладким, ни женоподобным, он звучал властно, прерываясь горловым спазмом. Священник уступал место другому персонажу: свирепому, жестокому…

– Вы просто два лицемера, – парировал Мерш. – Оборотни. Вы воплощаете Зло? Тогда выходите с открытым забралом, а не прячьтесь за религиями, которые вы используете как алиби.

– Ты видишь только то, что на поверхности. Мы работаем на глубине. Дьявол окопался в Ватикане. Здесь он расправляет свои крылья. Прежде чем стать убийцей, Жиль де Ре[146] был самым благочестивым человеком на свете.

Мерш не знал, кто такой Жиль де Ре, но понял замысел; сегодня Антуан не мог бы найти лучшего места: он жил в Ватикане, консультировал папу, участвовал в церковных соборах. Он был червем внутри плода, демоном в лоне Святого престола… Он был оком дьявола на самом верху.

– Чего вы от нас ждете?

– Вы – наши дети, вы – продолжение истории. Вам нужно вступить в Ронду.

С чего они решили, что сыщик и студент истфака согласятся стать наследниками их преступлений?

Мерш предпочел сменить тему:

– Почему ты убивал этих проституток? Зачем Жорж убил студенток?

– Все та же Ронда, сын мой. Прежде чем проникнуть в Королевство, надо создать двери, которые сами по себе образуют круг… Мир Матери – круговой. Чтобы проникнуть в него, нужно проделать брешь, вырезать чистоту, как вскрывают гнойник.

Вот, оказывается, что произошло в Париже в тени майских событий: вступление Эрве в Королевство Матери.

– Чепуха, – возразил он. – Мой брат не имеет никакого отношения к вашим бредням.

– Теперь он среди нас! Благодаря девушкам, принесенным в жертву.

– А я? Вокруг меня не было убийств! Во всяком случае, таких ужасных.

– Ты забываешь об Алжире.

Внутри у Мерша будто что-то оборвалось. Так бывает, когда во сне падаешь с лестницы и наяву подскакиваешь в постели.

– В те годы среди бесчисленных трупов на твоем пути, – объяснил Антуан, – были жертвы из твоего окружения.

– Ты… их убил ты?