Красная королева

Ночью он снова услыхал внизу шум, который был настолько громок, что и камердинер уже не мог отрицать его существование. Дарнлей хотел сейчас же исследовать, в чем дело, но камердинер отговорил его от этого и сказал, что сам узнает, отчего произошел там шум. Он взял меч и лампу, спустился вниз, и шум сейчас же замер. Через несколько минут камердинер вернулся обратно с докладом, что увидел там какого-то мужчину, немедленно скрывшегося при его появлении; очевидно, это был уличный бродяга, искавший крова на ночь.

На другое утро король послал к королеве настоятельную просьбу навестить его. Мария приказала ответить ему, что придет вечером и проведет с ним ночь, но сначала хочет присутствовать на свадьбе ее камердинера Себастьяна.

Тем временем убийцы окончательно выработали свой план. Босвель достал из Дэнбара бочонок пороха, а затем вызвал к себе камердинера королевы. Это был француз по имени Пари, находившийся на содержании у лорда. Босвель заявил ему, что хочет убить Дарнлея. Для этого необходимо было перенести порох в помещение под спальной комнатой принца-супруга и взорвать его на воздух.

– Как только я услышал это, – рассказывал потом на суде Пари, – так у меня сердце остановилось. Я ничего не мог ответить и потупился.

– О чем ты думаешь? – закричал Босвель, подозрительно глядя на него.

– Кажется, есть о чем подумать в таком деле!

– Говори прямо, что ты думаешь об этом?

– А если я скажу, вы простите меня? Ведь все обвинят в убийстве вас и королеву!

– Болван! Первые лэрды королевства сговорились со мной! Согласен ты дать мне ключ королевы или нет? Как бы глуп ты ни был, а ты поймешь, что в таком деле я могу потерпеть соучастников, но никак не лиц, знающих, однако не принимавших участия и способных выдать меня!

Пари принес ключ. Были сделаны слепки, после чего кровать королевы поставили так, чтобы она как раз приходилась под кроватью принца-супруга. Здесь хотели спрятать порох.

Для совершения преступления была назначена ночь на десятое февраля.

Существуют кое-какие улики, говорящие за то, что королеве был известен этот план. Она приказала снять с кровати Дарнлея новый бархат и заменить его старым, а из нижнего помещения убрать дорогой куний мех.

В то самое время, когда королева с герцогиней Эрджиль входила в дом Дарнлея, камердинер поджег матрацы королевы и выбросил их из окна.

Королева отправилась к супругу, и в то время как она болтала с ним, были внесены мешки с порохом в нижний зал. Когда это было сделано, Пари доложил ей, что ей нельзя будет остаться здесь на ночь, так как ее постель сгорела. Камердинер Дарнлея тоже заявил, что чувствует себя совершенно больным и должен вернуться в Голируд. Дарнлей, бывший в большой тревоге благодаря событиям прошлой ночи, заклинал камердинера остаться и предлагал ему свои матрацы, даже свою собственную кровать, лишь бы тот остался. Но камердинер отказался, а Мария обещала, что сама пошлет ему несколько слуг. Дарнлей заставил ее несколько раз повторить ему это обещание, а затем она покинула его, несмотря на все его просьбы; она заявила, что должна явиться в Голируд, чтобы присутствовать на потешном маскараде.

Она простилась – навсегда! – и Дарнлей остался один; он открыл Библию и пытался прогнать с души страх молитвами.

При свете факелов королева поскакала в Голируд. Ее свитой были лэрд Босвель и некоторые знатнейшие лица государства.

В то время как несчастный Дарнлей, облаченный в халат и туфли, бросился на кровать, положив около себя обнаженный меч и напрасно ожидая прибытия обещанных слуг, королева танцевала в празднично освещенных залах Голируда.

Босвель тоже танцевал и покинул замок лишь в полночь. Он снял богатое платье из черного бархата, затканного серебром и подбитого атласом, и накинул просторный гусарский плащ. С паролем «друзья Босвеля» он вместе с соучастниками миновал сторожевые посты, направился к Кирк-оф-Фильду и через отверстие в стене пробрался к дому, занимаемому Дарнлеем.

– Все готово? – спросил он человека, который, закутавшись в плащ, поджидал его.

Это был «больной» камердинер Дарнлея.

– Все готово, остается только поджечь фитиль.

– Так за дело! – скомандовал Босвель с мрачной решимостью.

Убийцы направились в ту сторону сада, откуда можно было видеть освещенное окно принца-супруга.

– Он там! – гласил ответ, и Босвель приказал зажигать мину.

Какой-то человек скользнул в дом и сейчас же бесшумно выбежал оттуда.

– Готово! – с дрожью в голосе прошептал он.

Прошло несколько секунд. Босвель от нетерпения не находил себе места. Несмотря на предупреждение фейерверкера, он подбежал к дому, лег на живот и заглянул в окошко погреба, чтобы посмотреть, горит ли фитиль. Едва успел он выскочить оттуда и отбежать на безопасное расстояние, как раздался страшный треск, словно выстрелили из тридцати пушек. Город, поля, бухта так ярко осветились от этой ужасной молнии, что на мгновение можно было видеть корабли, плывшие по морю в расстоянии двух миль; затем все стемнело, дом был превращен в обломки.