Красная королева

– Только что, ваше величество; его лошадь почти свалилась под ним от усталости. Он был в моем доме, показал мне письмо королевы шотландской и просил ходатайствовать перед вами о том, чтобы вы лично приняли его. Он уверяет, что его оклеветали, и желает или оправдаться перед вами, или понести должное наказание, если вы, выслушав его, найдете, что он виновен. Он намекнул мне, что боится постороннего сильного влияния, но убежден, что в состоянии будет оправдаться перед вами и вместо обвиняемого сделается обвинителем, если вы пожелаете выслушать его и не откажете ему в правосудии.

– Обвинителем Сэррея являетесь вы, милорд Лейстер, – воскликнула королева и ее лицо запылало от гнева. – Скажите, как вы думаете, следует принять его или нет?

Лейстер сознавал, что его положение крайне опасно, и инстинктивно почувствовал, что только большая смелость может спасти его, если вообще существовала какая-нибудь надежда на спасение.

– Я не боюсь, ваше величество, обвинения того человека, который стал моим врагом только потому, что я оказался слишком преданным слугой королевы английской, – с горькой улыбкой ответил он. – Если вам будет угодно позволить бунтовщику дерзко обвинить вашего верноподданного, то мне придется увидеть в этом доказательство того, что вы все еще сомневаетесь в моей преданности. Что делать? Постараюсь отстоять свою жалобу, насколько это будет возможно.

– Я приму лорда Сэррея в вашем присутствии, – после некоторого раздумья обратилась Елизавета к Лейстеру, недоверчиво смотря на него. – Мне интересно послушать, как он будет оправдываться. Если он окажется клеветником по отношению к вам, то даю вам право самому придумать для него наказание.

Лейстер низко поклонился и шатающейся походкой вышел из комнаты.

Королева долго смотрела ему вслед.

– Милорд Бэрлей, – тихо прошептала она, – графа Лейстера ожидает порфира или плаха, смотря по обстоятельствам. Вы должны следить за тем, чтобы он не скрылся из Лондона. Помните: если он убежит, вы поплатитесь своей головой. Поторопитесь, не упускайте его из виду!.. Оберегая его, вы охраняете честь своей королевы.

Глава двадцать третья. Кризис

I

В королевском дворце открыли двери большого тронного зала. У ворот разместилась королевская гвардия, а у входа стоял лорд-маршал с большим жезлом в руках. Елизавета хотела принять в присутствии всех министров посланника королевы шотландской. Весь двор был в полном сборе, когда королева вошла в зал и заняла свое место на троне; по правую ее руку стал граф Лейстер, а сзади него поместился какой-то господин, которого раньше ни разу не видели при дворе; граф Лейстер просил позволения привести его, на что получил милостивое разрешение.

Лорд Дэдлей казался спокойным; выражение его лица было веселое, хотя оно бросалось в глаза своей бледностью. Его беспечность наводила сомнение на его врагов, надеявшихся раньше, что наступил конец могуществу любимца королевы, а теперь начинавших снова побаиваться его мести.

Накануне Лейстер вернулся из дворца королевы с намерением сейчас же оседлать лошадь и скрыться из пределов Англии. Он рассказал о всем происшедшем своему верному слуге, ожидая, что тот будет совершенно сражен ужасным известием, но, к его величайшему изумлению, Кингтон только засмеялся.

– Милорд, – воскликнул он, узнав о желании Лейстера бежать за границу, – ваш побег испортит все дело, так как королева, вероятно, приказала следить за вами и вас схватят раньше, чем вы успеете добраться до ворот замка. Подождите обвинения лорда Сэррея и отнеситесь к нему как можно спокойнее! У лорда Сэррея нет никакого доказательства вашей вины; он надеется запугать вас, но сам задрожит, когда увидит, что вы готовы исполнить свою угрозу и скорее убьете вашу супругу, чем рискнете собственной головой. Напомните ему о слове, которое он вам дал, а еще лучше – отрицайте все и предоставьте мне право отвечать за вас.

– Вы не знаете королевы, Кингтон, – возразил Дэдлей, – она благодаря своей подозрительности чрезвычайно наблюдательна, и от нее не скроешь лжи. Мне кажется, что лучше сказать ей всю правду. Она сначала рассвирепеет, но, когда гнев остынет, она успокоится и поймет, что, мстя мне за мою вину, она прежде всего компрометирует себя.

– Королева передаст ваше дело в палату пэров, где вас будут судить как соблазнителя женщины, – заметил Кингтон. – Вы оскорбили королеву, добиваясь ее руки, уже будучи женатым. Такой обман по отношению к ее величеству сочтется большим преступлением, и вас могут присудить даже к смертной казни. Не забудьте, что главным вашим обвинителем и вместе с тем судьей является оскорбленная женщина.

– К тому же беспощадная в своей ревности! – прибавил Дэдлей. – Да, я поступил как безумный! Все же я предпочитаю потерпеть какое угодно наказание, чем продолжать существовать в постоянном страхе.

Кингтон не переставал горячо убеждать своего господина в том, что надежда еще не потеряна, что он не должен допускать торжество Сэррея, который нарушил данное ему слово.