Красная королева

– Да, Вероника… Однако поедем шагом; я не слышу больше никаких отголосков охоты; теперь мы в безопасности.

Лошадей остановили, и Персон прислушивался несколько времени, а потом зорко посмотрел во все стороны.

– Ничего не слышно, ничего не видно, – сказал он, успокоенный, – обсудим же мое предложение.

Со щек Вероники, разрумяненных быстрой ездой, внезапно сбежала краска.

– Персон, – тихо и с расстановкой промолвила она, – ты забываешь о положении моего семейства… я, конечно, не заставила бы тебя изнывать от любви, если бы не…

– О, я не забываю ни о чем, моя возлюбленная! Но для меня наступила пора отплаты или, по крайней мере, попытки отплатить за то, что сделала ты для меня. Я внезапно разбогател, Вероника, и надеюсь сделаться еще богаче.

– Ты… разбогател? – недоверчиво спросила Вероника.

– Судьба бедняка может легко перемениться, – ответил Персон. – Для тебя в Белфасте готова квартира и положены деньги на твое имя. Значит, твое первое опасение устранено; ты будешь лучше обеспечена мною, чем была бы после получения наследства от своей матери.

– Я не понимаю тебя, мой друг! – сказала Вероника, все еще сомневаясь и думая, что Персон шутит. – Но если серьезно вникнуть в твое предложение, то чем же должна я быть в Белфасте?..

– Ты должна быть моей женой, дорогая Вероника, супругой, которой ты уже состоишь на самом деле.

– Значит, ты говоришь о настоящей женитьбе?

– Самой настоящей, моя дорогая! Я имею в виду брачный союз с благословением священника в церкви.

– И ты получил разрешение командира?

– Все равно что получил. Итак, ты должна сопровождать меня и сделаться моей женой!

– Но как отнесутся к этому мои родители и мой брат?

– Мы убедим их, моя дорогая. Итак, решено: ты поедешь со мной и священник повенчает нас. Я не могу допустить, чтобы ты оставалась предметом низкой спекуляции! – горячо проговорил Персон. – Если лэрду Лургану вздумается позволить себе что-нибудь по отношению моей жены, то у меня будет законное право защищать ее имя и честь. Ему придется предо мной отступить, несмотря на то что он – богатый лэрд.

Вероника задумалась.

– А что скажет отец? – наконец нерешительно произнесла она.

– Я явлюсь к твоему отцу в качестве мужа его дочери, – возразил Персон, – и преподнесу ему чек на две тысячи крон. Я думаю, что это произведет на отца приятное впечатление.

– Несомненно! – улыбнулась Вероника. – А ты забыл про Родриго?

– Если Родриго окажется добрым, хорошим братом, то я приму его с распростертыми объятиями; если же он выразит желание делать нам неприятности, то у меня имеются шпага и пистолет при себе!

– Я не понимаю, откуда ты… – начала было Вероника, но Персон прервал ее:

– Не будем теперь говорить об этом, ты после узнаешь обо всем. Итак, ты принимаешь мое предложение?

– Да, да! – воскликнула она.

Персон вскрикнул от радости и, прижав к своему сердцу Веронику, крепко поцеловал ее.

– Ну, а теперь едем! Поездка, конечно, утомит тебя, но зато после у тебя будет достаточно времени для отдыха, – проговорил Персон.

Они быстро поскакали дальше.

Дорога, по которой ехали всадники, была неровная и твердая, как камень. Мягкая почва от жарких лучей солнца отвердела так, что даже сильные дожди, сопровождавшие недавнюю бурю, не могли размягчить ее. Поэтому копыта лошадей стучали так, точно ударяли по булыжной мостовой.

Вскоре чуткое ухо Персона уловило звук топота еще каких-то лошадей; он тревожно обернулся и крикнул:

– Черт возьми!.. Вероника, можешь ты вынести еще более быструю езду?

– Я могу вынести все, что хочешь, мой милый! – нежно ответила молодая женщина.

– Вон там, вдали, уже виднеется погоня! – воскликнул Персон, хватаясь за пистолет. – Скорее, вперед!

Оба помчались, как стрела; Персон часто оглядывался назад, но погоня отставала все больше и больше; очевидно, лошади преследователей были сильнее утомлены, чем скакуны Персона и Вероники. Таким образом, молодые люди благополучно достигли Белфаста, где их ожидали еще более серьезные опасности. В городе было возмущение, и потому они не могли добраться до той гостиницы, в которой должна была остановиться Вероника. Персон решил ждать до полуночи, когда несколько стихнет восстание, а затем въехал в город со своей невестой; однако он ошибся в расчетах и попал в самый разгар бунта. Босвель только что разрушил дом губернатора, убив при этом собственноручно лэрда Спитту, и увел с собой его супругу, свою бывшую любовницу. Затем он осадил монастырь Бента, и Джону удалось спасти оттуда свою Эсфирь.