Красная - красная нить (СИ)

Я пожал плечами. Щелчком отправил заалевший бычок под ноги и поплёлся за Джерардом. Он подошёл к какой-то убогой серебристой тачке – сбоку я не смог определить модель, – открыл скрипнувшую дверцу и сел внутрь. Я постоял на улице несколько секунд. Стекло с моей стороны пришло в движение, из тачки пахнуло смесью странных запахов, нанизанных на крепкий запах пота.

- Так что? Едешь?

У меня было так много ответов на эту провокацию. «К незнакомым мужикам в машину не сажусь». «Мой час стоит дорого, папочка». «Какого хуя тебе от меня надо, Джи?» Да, у меня было достаточно вариантов, но я молча открыл дверцу – та кособоко распахнулась, едва не ударив меня по колену – и сел на продавленное сидение. Джерард завёл и тронулся почти сразу.

- Ты точно можешь ехать? – спросил я на одном из поворотов, в который Джерард вошёл по слишком большой дуге.

- Всё под контролем. Дай мне жвачку, там, в бардачке.

В бардачке у Джерарда был ебаный бардак. Пустые пачки от конфет, жвачек и чипсов. Сигареты, смятые исчерканные листы. Презервативы. Лифчик. Какие-то автомобильные карты. И да, жвачка там тоже была. Я вынул пару подушечек и засунул ему в рот. Он мягко обхватил губами пальцы, в конце лизнув языком. Меня обдало волной жара от макушки до кончиков пальцев на ногах. Джерард улыбнулся своей блядской широкой улыбочкой и протянул:

- Спасибо.

- Обращайся, – пожал я плечами, закинул жвачку обратно в бардачок и отвернулся к окну. В машине было слышно только наше дыхание и шорох шин об асфальт под мерный гул мотора. Джерард вёл достаточно спокойно, его состояние выдавали только нервно постукивающие по рулю пальцы.

Когда я понял, что мы, кажется, движемся к выезду из Ньюарка, родился резонный вопрос:

- Куда едем?

- Прогуляться, – отзеркалив моё последнее движение плечами, ответил Джерард, не отвлекаясь от лобового стекла.

Мы ехали молча. Он, не спрашивая, включил радио и нашёл какую-то волну с приятной музычкой. Я не знал, кто это играл, но был определённо за такой ненапрягающий фон. Тишина в одной машине с Джерардом тяготила. Язык чесался, но сказать хоть что-то адекватное я просто не мог. Не находил правильное, нужное мне начало. Когда я понял, что мы съезжаем на трассу вдоль океана, я всё же повернул к нему голову. Нечитаемый в темноте профиль в кепке. Нервно стиснутые на руле пальцы. Одни на дороге, только мы и дальний свет фар, лента шоссе да темень океана слева. Я некстати подумал о том, как было бы здорово свернуть сейчас, остановиться у обочины. Выключить фары, оставив только габариты. Приоткрыть окна. Я бы отстегнул ремень и перегнулся через ручник, судорожно расстёгивая ремень Джерарда, нащупывая ширинку на твёрдом, горячем бугре под джинсой. Как заставил бы его отъехать на сидении в максимально дальнее положение, как освободил бы член и, не обращая внимания на застарелые запахи семени и мускуса, одним махом загнал бы в рот. У меня до сих пор не было в этом опыта, вот только сейчас меня это совершенно не волновало. Я хотел этого так, что едва справлялся с заполняющей рот слюной. Я хотел этого и был уверен, что первый минет в моём исполнении вышел бы чудной, до звёзд в глазах, премьерой. Я бы довёл его до оргазма, перебирал бы рукой его яйца. Я бы не позволил отстраниться, когда Джерард вцепился бы мне пальцами в затылок, и почувствовал его сперму на языке, на нёбе и в глотке. Я проглотил бы всё, чтобы ничего не пропало. Я бы облизал губы и заглянул ему в глаза – хорошо? Достаточно? Я могу ещё.

Я сглотнул и отвернулся, когда понял, что он уже несколько раз искоса смотрел на меня. Снова уставился в окно. Щёки горели, в паху тянуло до безобразия. Я так много раз прогонял у себя в голове наши выяснения отношений, так тщательно выстраивал каждую фразу, проживал это снова и снова, что сейчас, когда мы встретились по-настоящему и могли бы поговорить, желание и надобность в этом разговоре пропала окончательно. Я переболел последствиями, я вырос, я изменился. Я давно не был тем мальчиком, который не позволил трахнуть себя на чердаке в доме его бабушки. Я был совсем, совсем другим человеком. Каким был Джерард? Каким он стал за это время без меня? Наверное, мне хотелось это узнать. Я снова задумался и не понял, когда Джерард притормозил. Очнулся только, услышав щелчок его ремня безопасности. Он вышел и хлопнул дверью. Я, немного посидев, вышел за ним.

Здесь было прохладно, с океана тянуло свежестью и растворённой в воздухе солью. Бетонная велосипедная дорожка тянулась вдоль полотна трассы, исчезая за поворотом. В этом месте, где притормозил Джерард, она расширялась и вдавалась в берег наподобие площадки для отдыха. Стальные трубчатые перила опоясывали её, чтобы никто не упал вниз, на песок. В темноте и какой-то нереальной после бешеного вечера тишине ленивый рокот волн звучал странно и чужеродно. Я никак не мог поверить в реальность всего происходящего.