Красная - красная нить (СИ)

- Тяжело, – вдруг прошептал я. – Это тебе было тяжело? А обо мне ты подумал? – зашипел я и снова заткнул себя сигаретой. Дым пошёл не в то горло, я закашлялся. Джерард не поднимал лица с рук.

- Всегда. Я всегда думал о тебе. Я заебался вспоминать тебя, нас, Фрэнки, – пробубнил Джерард в рукав рубашки. – Я постоянно прокручивал ситуации, которыми не был доволен, я не понимал, где просчитался. Я много раз хотел вернуться, приползти, я с ума сходил. Я думал, что гей, я пробовал с парнями, но это всё не то, это всё ёбаное не то, и дальше обоюдного отсоса в туалете ничего не пошло. Потом я встретил девушку – и мне было нормально с ней, я не хотел трахать парней, я хотел только тебя. Мне снилось твоё лицо, твои руки на моей коже, твои губы, как ты выдыхаешь воздух и стонешь, когда трахаешь меня, вдавливаешь телом в матрас, мне кажется, что я запутался, зациклился, завис в той ситуации, и понял свою ошибку. Если бы не я, Фрэнки. Если бы не я, если бы ты. Ты должен был трахнуть меня. И у нас бы всё получилось. Я до сих пор хочу понять – как это. Как это могло быть с тобой. До зуда в заднице, до судороги в яйцах хочу, – шептал Джерард в свои вытянутые руки, а сигарета тлела между дрожащими пальцами. Мне внезапно захотелось схватить его за тёмные патлы, за затылок, дёрнуть, отвести ему голову и с силой въебать в трубу. Какое право он имел сейчас вываливать всё это на меня? Я сжал руки в кулаки. Они тряслись. Джерард снова зашептал: – Но ты уехал. Ты бросил меня, Фрэнки, даже не дав ничего объяснить…

- Объяснить? – прорвало меня. Я вцепился в перила и рассмеялся – темноте, Джерарду, океану, ёбаному безразличному звёздному небу. – И что ты собирался мне объяснять, мудак? Что ты снова забыл поставить меня в известность о своих планах? Что это очередное не моё дело? Что я снова должен смиренно сидеть на задних лапках и ждать, когда Джерард Артур Уэй снизойдёт до меня своим вниманием? Какого хуя ты хотел объяснить мне, Джерард? Ты съебал, ты оставил меня, и только не говори мне сейчас, что сожалеешь, я не поверю ни одному слову. Если бы сожалел – ты бы сделал хоть что-нибудь. Ты бы сделал, ёбаный ты мудак, – всхлипнул я и зло вытер рукавом глаза, царапая кожу грубой джинсой. Хуй ему, а не мои слёзы. А потом затянулся последний раз, развернулся и ушёл в машину. Холодно. Так холодно. Просто до костей продирало.

- Я сделал, – спокойно сказал Джерард, когда снова сел на водительское сидение рядом со мной. Заводить он не торопился, но тут хотя бы не было ветра. Было теплее. – Я сделал, Фрэнк. Я написал письмо. Но ты не ответил на него.

- Не знаю, о чём ты, – буркнул я в ответ. Мне так надоело всё это. Происходящее выматывало сильнее, чем последний год жизни. Я хотел тишины. Я хотел спать.

- Я написал тебе письмо, Фрэнки. Несколько листов, исписанных практически кровью…

- Боже, только не надо патетики, Джи, – хмыкнул я и посмотрел на него. Улыбка стекла с моих губ горячим воском. Его лицо – серьёзное, серое в темноте – висело неподвижной траурной маской.

- Ты не знаешь, чего мне стоило написать его. Я лично пришёл к твоему дому и сунул его в отверстие для писем, – тихо сказал Джерард. – Не говори мне, что мне это приснилось.

- Когда это было?

- В конце июля.

- Но… я не получал никаких писем.

Джерард вздохнул.

- Это другой вопрос, Фрэнки. Значит, кто-то получил его за тебя. И знаешь… Это многое объясняет, – Джерард замолчал, потарабанил пальцами по рулю. – И всё же – ты ни разу не попытался поговорить со мной. Ни разу…

- Я был зол. И обижен. Я и сейчас зол и обижен. Это ты кинул меня, Джерард. Кинул, так и не трахнув. Кинул, наобещав всего. Кинул, хотя сказал, что не собираешься никуда поступать. Что я должен был подумать? Знаешь, я понимаю намёки.

- Это не было намёком, идиот, – горестно вздохнул Джерард, сползая ниже по сидению. Его колено упёрлось в коробку передач. – Это просто катастрофическое стечение ёбаной хуйни, Фрэнк. Просто… а, блять, – он обеими руками вцепился в свои волосы, потёр лицо ладонями, да так и оставил пальцы на глазах.

- Ну, давай, удиви меня, – я переложил руки крест накрест и тоже сполз ниже по сидению.

- Ты хочешь знать ситуацию с моей точки зрения? Правда хочешь? – саркастически спросил Джерард.

- Хочу.

- Тебе не понравится то, что ты услышишь, Фрэнк, – глухо произнёс он. – Потому что в этой истории ёбаным мудаком и истериком будешь выглядеть ты.

Внутри меня что-то дрогнуло. Словно какая-то аксиома, догма, которую я вдалбливал себе, дала трещину. Трещина зазмеилась и стала расползаться. Мне было больно.

- Я хочу услышать твою версию, – решил я, крепче сжимая в руках свои рёбра.

- Хорошо.

И он начал рассказывать.