Красная перчатка

– Будешь, – смеется брат. – Ты уже убивал. А люди не меняются.

– Нет.

– Я уже говорил, ко мне приходили федералы, – я пытаюсь возразить, но Баррон не обращает внимания, только повышает голос. – Я им ничего не сказал. А мог бы. Они бы тогда быстренько смекнули про своего таинственного убийцу.

– Они тебе не поверят.

Но я уже и сам ни в чем не уверен. Мой мир летит ко всем чертям, и я вместе с ним.

– Конечно же, поверят. Я им покажу труп. Тот, который ты оставил в морозильнике дома у мамы.

– А, тот труп.

– Непредусмотрительно. Я же сам тебе про него рассказал. Неужели думал, я не проверю?

– Сам не знаю, о чем думал.

Именно так. О чем я только думал?

– Они тебе, как и Филипу, навешают лапши на уши, получат свое и запрут до конца дней.

– Я видел контракт, Филипу гарантировали иммунитет от уголовного преследования.

– Я тоже его видел, – хохочет Баррон. – Филип лучше бы мне его сначала показал, перед тем как продавать душу дьяволу. Я же на юридическом учился. Это полное фуфло. Агенты не могут гарантировать иммунитет от уголовного преследования. Эту бумажку можно в унитаз спустить. Так, видимость. Они могли его взять в любой момент.

– Ты ему об этом говорил?

– А зачем? Филип бы не послушал. Он просто попрощаться хотел перед отъездом в эту свою землю обетованную для защиты свидетелей.

Не знаю, врет он или нет, но что-то подсказывает – не врет.

Значит, федералам нельзя доверять.

А Баррон пойдет прямиком к ним, если я не переметнусь к Бреннанам.

Но если я переметнусь, Захаров тут же меня прикончит.

Выхода нет.

Как он тогда сказал на похоронах: «Когда придет пора разобраться с кое-кем из близких тебе людей».

А Баррон сказал: «Будешь убивать. Ты уже убивал. А люди не меняются».

Я оглядываюсь на ухмыляющегося брата.

– Правда, я все доходчиво объяснил, Кассель? Выбор-то очевидный.

Да, выбор действительно очевидный.

Глава тринадцатая

Баррон провожает меня обратно в общежитие. Я успеваю пробраться в комнату до отбоя. Во время проверки в одиннадцать часов комендант выглядит растерянным – конечно, он ведь забыл о моем существовании. Решил, наверное, что стареет. Волнуется, не маразм ли это, не приближающийся ли Альцгеймер, а может, просто недосып? Фокус Баррона сработал только потому, что сейчас начало учебного года.

Но ведь сработал же. Сообразительный у меня братец.

– Ты куда девался во время пожарной тревоги? – интересуется Сэм, натягивая рваную футболку с изображением Дракулы и спортивные штаны с дырой на колене.

– Гулять ходил, – я стаскиваю перчатки. – Свежим воздухом подышать.

– С Даникой?

– Что?

– Я знаю, ты ее катал на своей новой навороченной машине. Старик, у нее из-за тебя были неприятности.

– Да, мне очень жаль, – я ухмыляюсь, – но получилось забавно. Она же всегда такая правильная, а в последнее время то урок прогуляет, то загремит в полицейский участок…

Сэм не улыбается.

– Ты с ней будешь себя вести как с Одри? Не обращать внимания, обижать? Ты нравишься Данике, я всегда это знал. Кассель, девчонки на тебя западают, а ты на них не обращаешь внимания. И из-за этого они западают еще больше.

– Эй, погоди-ка. Она пропустила занятие из-за тебя – потому что ты ее расстроил. Мы же о тебе говорили.

– Что она сказала?

Я вздыхаю. Не знаю, поверил он или нет, но как минимум отвлекся от своих дурацких подозрений.

– Что ты ханжа и не хочешь с ней встречаться, потому что она мастер.

– Неправда! Я же совсем не поэтому злюсь.

– Я так ей и сказал, – я швыряю в него подушкой. – А потом мы, конечно же, немедленно прыгнули друг другу в объятия и принялись лизаться, как два озабоченных хорька на Валентинов день, нас неумолимо потянуло друг к другу, как два магнита, как…

– Господи, зачем я с тобой дружу? – стонет Сэм, падая на кровать. – Зачем?

Неожиданно раздается стук в дверь, а потом в комнату заглядывает комендант:

– В чем дело? Отбой был пятнадцать минут назад. Не шумите и ложитесь спать, а то оставлю в субботу сидеть в школе.

– Простите, – мямлим мы хором.

Дверь закрывается.

Сэм приглушенно хихикает.

– Ладно. Признаю, напрасно я разошелся. Но понимаешь, я же толстый ботаник, девушки в очередь не стоят. И вдруг появляется Даника, она слишком хороша для меня, тут должен быть какой-то подвох. И точно – не сказала, что мастер. Значит, не доверяет. Не воспринимает наши отношения серьезно.

– Ты с ней не разговариваешь, и в результате вы оба сходите с ума. Да, Даника ошиблась. Я тоже ошибался, много раз. Это же не значит, что ты ей не нравишься. Наоборот – она сама хотела тебе понравиться и поэтому соврала. Да, конечно, она не такая правильная и совершенная, как тебе казалось. Но ведь так даже легче?

– Да, – бормочет сосед, уткнувшись в подушку. – Пожалуй. Наверное, я с ней поговорю.

– Вот и хорошо. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Пусть хоть один из нас будет счастлив.