Красная пирамида

– Ладно, посмотрим, так ли вы хороши на деле, как на словах. Я объясню вам, что сказано в этой книге, но при одном условии: вы докажете мне, что в самом деле способны одержать верх над вселившимися в вас богами, и станете думать своим умом, а не просто повторять чужие поступки.

– Это что, вроде экзамена? – спросил Картер. – Ладно, мы согласны.

– Ой нет, погодите! – запротестовала я. Наверное, Картер со своим домашним обучением не успел усвоить, что «экзамен» – это обычно очень неприятная вещь.

Но Тот не стал меня слушать. Он уже с довольным видом потирал руки.

– В гробнице некоего мага хранится один очень могущественный артефакт. Добудьте его и принесите мне.

– Что еще за гробница? – с опаской спросила я.

Но Тот вынул из кармана халата кусок мела и провел прямо в воздухе несколько линий. Перед ним тут же возник дверной проем.

– Эй, как ты это сделал? – удивилась я. – Баст говорила, что в Дни Демонов пользоваться порталами невозможно!

– Смертным – невозможно, – подтвердил Тот. – А богу магии – совсем другое дело. Идите. Если у вас все получится, устроим по этому поводу барбекю.

Нас затянуло в пустоту проема, как в черную воронку, и кабинет Тота пропал из виду.

24 Синие замшевые туфли взлетают на воздух

Сейди

– Где это мы? – растерянно спросила я.

Мы стояли на пустынной улице перед воротами какого-то большого поместья. Судя по теплой погоде, зеленым деревьям и закатному солнцу, находилось оно тоже в Мемфисе или где-то недалеко от него.

Поместье было огромным – несколько акров, не меньше. Белые металлические ворота украшали ажурные фигуры гитаристов и нотные знаки. За воротами виднелась подъездная аллея: петляя среди деревьев, она вела к двухэтажному особняку с белой колоннадой и портиком.

– О нет, – пробормотал вдруг Картер. – Кажется, я уже видел эти ворота.

– Правда? И что же это?

– Отец однажды привозил меня сюда. Гробница великого мага… Тот пошутил над нами, что ли?

– Картер, я ни слова не понимаю! Что, здесь похоронен какой-то волшебник?

Картер неуверенно кивнул.

– Это же «Грейсленд». Дом, где жил величайший в мире музыкант.

– Майкл Джексон, что ли?

– Дурочка… – фыркнул Картер. – Элвис Пресли, конечно.

Я уж и не знала, смеяться мне или браниться.

– Это тот, у которого были белые костюмы со стразами, набриолиненные черные волосы и бакенбарды? Пластинками которого забита дедушкина комната? Тот самый Элвис?

Картер встревоженно озирался по сторонам. И даже вытащил меч, хотя вокруг не было ни души.

– Тот самый, – буркнул он. – Он жил и умер в этом поместье. Его могила там, за домом.

Я постояла немного, разглядывая особняк.

– И что, ты хочешь сказать, что он к тому же был магом?

– Не знаю, – ответил Картер, нервно вцепившись в рукоять меча. – Вроде Тот недавно обмолвился, что музыка – это разновидность магии. Только знаешь, тут что-то не так. Почему мы оказались здесь одни? Тут же вечно шатаются целые толпы туристов.

– Может, из-за рождественских каникул?

– Что, и у охраны тоже?

– Ну, может, Тот сделал то же самое, что Зия в Луксоре. Расчистил нам путь, разогнав лишних людей.

– Возможно.

Но я видела, что мои слова Картера не успокоили. Он легонько толкнул ворота, и тяжелые створки легко распахнулись.

– Это нехорошо, – пробормотал он.

– Ага, странно как-то, – согласилась я. – Но раз уж мы здесь, пойдем, поклонимся Элвису.

Пока мы шагали по дорожке к дому, я никак не могла отделаться от мысли, что жилище Короля выглядит не так уж и шикарно. По сравнению с домами нынешних знаменитостей, которые то и дело показывают по телевизору, особняк Элвиса казался маленьким и даже скромным. Всего два этажа, портик с белой колоннадой, кирпичные стены. Одним словом, ничего особенного. У парадной лестницы – какие-то дурацкие гипсовые львы. То ли во времена Элвиса «звезды» не так сильно выпендривались, то ли он пускал все свои деньги на костюмы со стразами.

Мы остановились у подножия лестницы.

– Значит, ты ездил сюда с папой? – спросила я.

– Угу. – Картер опасливо покосился на львов, как будто ожидая, что они вот-вот на нас бросятся. – Вообще-то папа больше всего любил джаз и блюз, но про Элвиса говорил, что он выдающийся музыкант, потому что он сумел открыть негритянскую музыку для белых американцев. Он стоял у истоков рок-н-ролла. Мы однажды были с папой в Мемфисе на каком-то симпозиуме, что ли, уже не помню. Ну, и он затащил меня сюда.

– Везет некоторым.

Знаю, знаю. Я тут говорила, что поняла наконец: жизнь с папой не всегда была для Картера сплошным праздником. И все равно не могла избавиться от зависти. Не то чтобы мне так уж хотелось повидать «Грейсленд» – не в этом дело. Просто папа вообще не стремился куда-то со мной ездить, показывать мне разные интересные места – до того похода в Британский музей, где он исчез. Я даже не знала, что папа был поклонником Элвиса… хотя вообще-то это кошмар, конечно.

Мы поднялись по ступенькам. Входная дверь сама собой распахнулась перед нами.

– Не нравится мне это, – нахмурился Картер.

Я обернулась назад, и у меня кровь застыла в жилах. Я схватила брата за руку.