Красная пирамида

Монстр атаковал меня с неожиданной для такой громоздкой рептилии скоростью. Раззявив пасть, он уже собирался перекусить меня пополам, но я успела воткнуть свой посох в его пасть, расперев зубастые челюсти.

Джеррод расхохотался:

– Неплохая попытка, крошка!

Я видела, как мой посох гнется под давлением громадных челюстей. Еще пара секунд – и от него только щепки полетят, а я сделаюсь вараньей закуской.

«Помоги мне немножко», – обратилась я к Исиде. А потом осторожно-осторожно принялась черпать ее силу, в то же время бдительно следя за тем, чтобы не позволить ей взять надо мной верх. Удерживать это хрупкое равновесие было так же сложно, как оставаться на ногах, мчась на доске для серфинга по гребню высокой волны. Я ощутила в себе пять тысяч лет опыта и знания, и сила потоком хлынула сквозь мое тело. Богиня давала мне выбор – и я выбрала самое простое решение. Направив энергию прямиком в свой посох, я почувствовала, как он удлиняется и одновременно раскаляется добела. Исполинский ящер шипел и дергался, в то время как его пасть раскрывалась все шире и шире, пока наконец… бабах!

Варан разлетелся в клочья, засыпав растерянного Джеррода градом ошметков.

Пока Джеррод таращился в пространство, потрясенно раскрыв рот, я метнула свой жезл и попала очень удачно: прямо ему в лоб. Глаза мага сошлись в переносице, и он мешком повалился на землю, не издав ни звука. Жезл послушно вернулся мне в руку.

Не успела я порадоваться счастливому окончанию сражения, как пришлось вспомнить еще об одном его участнике. На пороге дома показался Уэйн в своей ковбойской шляпе. Он чуть не споткнулся о бесчувственного приятеля, но быстро сориентировался.

– Ветер! – воззвал он, и мой жезл тут же вырвало у меня из руки и швырнуло магу, который ловко его подхватил.

«Ковбой» мерзко ухмыльнулся.

– Может, ты кое-что и умеешь, крошка, но магия стихий всегда действует быстрее.

Приподняв оба посоха, свой и мой, он ударил их концами по мощеной дорожке. Из земли поднялась волна, как будто песок вдруг стал жидким. Докатившись до меня, волна сбила меня с ног. Встав на четвереньки, я принялась отползать назад, слыша напевный голос Уйэна, который, воздев посохи, уже призывал стихию огня.

«Используй веревку, – сказала Исида. – Каждый маг всегда имеет при себе веревку».

Я запаниковала, не понимая, о чем она толкует, но мои руки уже инстинктивно потянулись к сумке и достали из нее короткий обрывок бечевки. Конечно, пользы от такой веревочки немного… но зато у меня в памяти всплыло кое-что еще: заклинание, которое Зия применила в Нью-Йоркском музее. Я запустила обрывком в Уэйна и выкрикнула слово, которое нашептала мне Исида: «Тас!»

Над головой Уэйна вспыхнул золотой иероглиф:

Коротенькая бечевка прямо на глазах становилась все длиннее и толще, обвиваясь вокруг мага, как разозленная змея. Уэйн вытаращил глаза и принялся метать посохами струи огня, но веревка оказалась проворнее: обвив его лодыжки, она быстро вскарабкалась выше и примотала его руки к бокам, а потом и вовсе опутала его до самого подбородка, так что маг в считаные секунды оказался целиком заключен в веревочный кокон. Его это, однако, не смирило: он все еще продолжал извиваться, яростно вопя и награждая меня целой кучей нелицеприятных прозвищ.

Я кое-как распрямилась и оглядела поле битвы. Джеррод все еще валялся без чувств. Я подобрала свой посох, который лежал на траве рядом со спутанным Уэйном. Он по-прежнему бился в тисках волшебной веревки, гневно бранясь по-древнеегипетски. В сочетании с протяжным южноамериканским акцентом звучало это довольно забавно.

«Покончи с ним, – настойчиво твердила Исида. – Он все еще способен творить заклинания и не успокоится, пока не уничтожит тебя».

– Огонь! – яростно взывал Уэйн. – Вода! Сыр!

Но даже стихия сыра никак не отозвалась на его призывы. Насколько я поняла, собственная ярость вывела его дух из равновесия, не позволяя сосредоточиться на магии, но я не сомневалась, что скоро он справится с эмоциями и снова начнет действовать.

– Тишина, – произнесла я.

Голос Уэйна внезапно умолк. Он по-прежнему разевал рот, но из него не доносилось ни звука.

– Я тебе не враг, – сказала я ему. – И не собираюсь тебе вредить. Но позволить тебе меня убить я тоже не собираюсь.

У меня в кармане что-то шевельнулось, и я тут же вспомнила о Картере. Спохватившись, я вынула его и посадила себе на ладонь. Выглядел он неплохо – за исключением того, что все еще оставался ящерицей.

– Сейчас попробую превратить тебя обратно, – сказала я ему. – Правда, не знаю, получится ли… Но вряд ли я сделаю хуже.

Ящерка издала негромкий писк – кажется, мои слова не вызвали у нее особого доверия.