Красная пирамида

Я зажмурилась и представила себе Картера таким, каким привыкла его видеть: высокий, скучно одетый четырнадцатилетний парень, весь такой правильный и занудный. Ящерка на моей ладони начала стремительно тяжелеть, и я опустила ее на землю. Она стремительно росла, пока не приобрела смутные очертания человеческой фигуры. На счет три передо мной уже лежал на животе Картер, а рядом валялись его меч и сумка.

– Как это у тебя получилось? – хрипло спросил он, отплевываясь от набившейся в рот травы.

– Понятия не имею, – призналась я. – Но в виде ящерицы ты нравился мне еще меньше.

– Спасибо большое. – Он поднялся на ноги и осмотрел себя, убеждаясь, что у него по-прежнему нужное количество пальцев и все остальное тоже на месте. Потом заметил обоих поверженных магов и открыл рот от изумления: – Как это ты умудрилась?

– Да очень просто. Одного связала, другого вырубила. Магия, знаешь ли.

– Да нет, я имею в виду… – Он запнулся, подыскивая правильные слова, и просто показал пальцем.

Я оглянулась на магов и вскрикнула от удивления: Уэйн лежал совершенно неподвижно, его глаза и рот были широко открыты, но он не моргал и не дышал. Джеррод рядом с ним тоже выглядел как будто замороженным. Пока мы таращились, во рту у обоих что-то засветилось, как будто они наглотались зажженных спичек, а затем между губ у них выскользнули два маленьких светящихся шара. Они быстро поднялись в воздух и исчезли на фоне яркого неба.

– Что… что это было? – пролепетала я, начиная паниковать. – Они что, умерли?

Картер осторожно подкрался к Уэйну, потрогал его за шею и тут же ее отдернул.

– У него как будто не кожа, а камень.

– Да брось, они же были нормальными живыми людьми! И я не превращала их в камень! Я не умею…

Осмелев, Картер коснулся пальцами лба Джеррода – в том месте, где его ударил мой посох.

– Смотри, здесь трещина.

– Что?!

Картер подобрал с земли свой меч. Я и вскрикнуть не успела, как он с силой ударил Джеррода рукоятью прямо в лицо. Голова мага раскололась на черепки, как цветочный горшок.

– Да они же из глины, – сказал Картер. – Это не люди, а шабти!

Он пнул Уэйна ногой в плечо, и туго обмотанная веревкой рука звонко хрустнула.

– Но они же читали заклинания, – растерянно бормотала я. – Разговаривали между собой… Они были настоящими.

На наших глазах оба шабти рассыпались в пыль. На их месте остались только мой обрывок бечевки, два посоха и кучка ветхой одежды.

– Это Тот устроил нам проверку, – догадался Картер. – Только непонятно тогда, что же это за светящиеся шары…

– Наверное, сгустки оживляющей их магии, – предположила я. – Полетели обратно к своему хозяину – докладывать о выполнении задания?

На мой взгляд, теория выглядела вполне правдоподобно, но Картер никак не мог успокоиться. Указав на разломанную заднюю дверь «Грейсленда», он хмуро поинтересовался:

– Что, весь дом в таком состоянии?

– Еще хуже.

Я удрученно покосилась на истерзанные костюмы Элвиса и рассыпанные в пыли стразы. Может, у Элвиса совсем не было вкуса, но я все равно чувствовала себя виноватой в том, что дом Короля превратился в руины. Тем более если это место было так важно для папы…

Внезапно меня осенила идея.

– Слушай, а какое заклинание использовал тогда Амос, чтобы склеить разбитое блюдце?

Картер нахмурился.

– Это же целый дом, Сейди, а не какое-то блюдце.

– О, вспомнила, – обрадовалась я. – Хи-нем!

На моей ладони ожил золотой иероглиф.

Я подняла руку и сдула иероглиф в сторону дома. «Грейсленд» вдруг засветился по контуру. Куски разбитой двери слетелись вместе и соединились без всяких видимых следов повреждения. Оборванные лоскуты костюмов Элвиса исчезли.

– Ух ты! – оценил Картер. – Как думаешь, внутри теперь все тоже починилось?

– Мне… – начала было я, но тут в глазах у меня потемнело, ноги подкосились, и я бы непременно треснулась головой о землю, если бы Картер меня не подхватил.

– Держись, – сказал мне брат. – Ты отдала слишком много магической энергии, Сейди. Ты молодец. Это было потрясающе.

– Но мы так и не нашли ту штуку, за которой послал нас Тот.

– Может, и нашли, – задумчиво сказал Картер.

Он указал на могилу Элвиса, и я сразу увидела его: ожерелье с серебряной подвеской в виде креста с петлей, точь-в-точь как на маминой майке с той старой фотографии. Наверное, его оставил здесь какой-нибудь поклонник Элвиса в знак памяти.

– Анх, – тихо проговорила я. – Египетский символ вечной жизни.

Картер потянулся к ожерелью и снял его с надгробия. К цепочке оказался привязан маленький папирусный свиток.

– Интересно, а это что такое? – пробормотал Картер, разворачивая свернутый листок. А потом уставился на него так, словно хотел взглядом прожечь в нем дырку.

– Что там? – нетерпеливо спросила я, заглядывая ему через плечо.

Рисунок на папирусе выглядел очень древним. Золотистая пятнистая кошка с ножом в лапе отсекала голову змее.

Ниже кто-то накорябал черным маркером: Продолжай сражаться!

– Ну разве это не вандализм – черкать маркером на старинном папирусе? – хмыкнула я. – И вообще, какое-то странное подношение на могилу Элвиса.

Картер меня как будто не слышал.