Красная рубашка, красный сок, красный рассвет (СИ)

Глядя на веселого Минхо, Ньют думает, что унылое выражение лица — явно не то, чего друг ожидал. Ньют хороший актер, он вспоминает. Он не должен портить настроение окружающим своим видом. Меньше всего самому Ньюту хочется грузить друзей своими проблемами.

Ньют расцветает на глазах. Вот на губах появляется легкая полуулыбка. Наверное, никто не может такую повторить. Взгляд становится кристально чистым, словно в глазах наконец-то расплылся утренний туман. Ньют смотрит на Минхо с искренней радостью и благодарностью. В тот момент он думает только о том, как много друг для него сделал и через сколько прошел. Морщинка между бровями разглаживается, и лицо озаряется совершенно по-новому.

Минхо видит, как нелегко дается такое преображение другу. Минхо понимает, что Ньют так привык жить в вечном напряжении, что не верит нынешнему затишью. Он ищет во всем подвох. Ньют ведет себя слишком подозрительно. Он присматривается ко всему пристально. Он, похожий на дикого зверька, долго принюхивается, прежде чем сделать новый шаг. Ньюта не отпускает красное предчувствие.

Минхо удивлен, что при такой бдительности Ньют не замечает странности в поведении Томаса. Ньют подпустил его чрезмерно быстро. Минхо отчего-то обидно. Конечно, Томас не знает и третьей части от того, что известно Минхо. Ведь полторы недели против чуть более трех лет — ничто. Но все же…

Минхо боится спросить друга о Томасе. Он хочет побиться головой о стену — никогда с ним не было такого. Он всегда с легкостью подбирал слова. Он всегда говорил в лоб. Он теперь понимал, что вести себя надо аккуратно.

Но вообще-то Минхо точно знает, что поговорить в любом случае придется. Минхо думает об этом весь день. Он мучается, он пытается унять душевные метания, а Ньют делает вид, что ничего этого не видит. Он как никто другой знает, что Минхо в любом случае рано или поздно поделится мыслями. Он не тот человек, который будет держать накопившееся в себе. Он — не Ньют.

Уже в школе, почти к концу учебного дня Минхо суетливой птичкой подлетает к Ньюту и по-свойски закидывает другу руку на плечо. Это привычка. Они так делают всегда.

— Как там с твоим объектом обожания?

Ньют хлопает себя ладонью по лбу. По понятным только самому Минхо причинам он называет Томаса лишь так. Будто у парня и вовсе имени нет. Будто он — неживой. Предмет. Тот самый объект.

— И кто это? — слышится сзади.

Кровь то ли внезапно исчезает из тела с концами, то ли просто резко леденеет. Сердце решает заняться опасными прыжками и, забравшись повыше, в горло, летит вниз. Разбивается где-то в пятках. Стальные шипы сжимаются в груди. Ньюту сложно дышать.

Он старается успокоить шатающиеся нервы. Он делает глубокий вдох. Он оборачивается на знакомый голос. Шоколадные глаза сталкиваются с янтарными. В темном янтаре почему-то не видно ни огней, ни лучей солнца. Ньют отводит взгляд. Он не знает, что ответить.

Потому что перед ним — «объект обожания».

========== Глава 3 ==========

Холода заставляют сменить красную рубашку на красный свитер. На нем — какая-то глупая белая рожица. В самом центре. Она занимает грудь и живот. Рожица улыбается. Ньюта она раздражает. Томаса это забавляет.

Ньют продолжает параноидально замечать вокруг себя только красный цвет. Он считает, сколько раз на светофорах ему встречаются красные человечки. Он считает, сколько раз учителя обводят что-то на доске красным мелом. Он считает, сколько людей прошло мимо него в красной одежде.

Ньют сходит с ума. И его безумие окрашено красным.

Мать с каждым днем улыбается все меньше. Ее зависимость стачивает острые углы упертости. Как вода стачивает камни. Мать не желает искать работу. Мать не желает делать что-то по дому. Она не собирается готовить, разговаривать с сыном, не собирается делать хоть что-нибудь со своим состоянием. С каждым часом она все больше впадает в уныние. Ее обычное настроение — меланхоличное. Она сутки напролет лежит у себя в комнате и смотрит в потолок. Она не интересуется, как у Ньюта дела. Ей плевать, что Минхо у них опять практически поселился.

Она словно потерялась. Снова.

Ничего не будет по-другому, понимает Ньют. Красное предчувствие не обмануло. Затишье медленно превращалось в шторм.

Ньют все силы бросает только на то, чтобы не заразиться таким состоянием от матери. Он почти не бывает дома. Он пропадает на подработке, вновь стирая руки в кровь. Он бесцельно бродит по городу, уставившись себе под ноги. Он гуляет с Томасом, провожает с ним красный закат, любуется красными бликами в его волосах, а затем уходит домой. Там его ждет Минхо.

Ньют знает, что поступает неправильно. Ему нужно сидеть с матерью, пытаться ее вразумить. Возможно, отвести в больницу. Возможно, элементарно поговорить. Возможно, сделать для нее что-то приятное и необычное.

Но Ньют не делает ничего. Пускает все на самотек. Наблюдает за тонущим кораблем, хотя и сам находится на нем.