Красная Страна

– Говно… блядь… говно… блядь… – Свит пнул свою лошадь и в гневе хлестнул по стволу дерева, мимо которого проезжал. – Я поквитаюсь с этим гнилым ублюдком, точно говорю!

– Забудь, – проворчал Ягнёнок. – Не всё можно изменить. Надо быть реалистом.

– У меня там украли мою пенсию!

– Ты всё ещё дышишь, так ведь?

– Легко тебе говорить! Ты не потерял состояние!

Ягнёнок посмотрел на него.

– Я много чего терял.

Свит пошевелил губами, потом в последний раз крикнул: «Блядь!» – и забросил палку в лес.

Опустилась холодная и тяжёлая тишина. Скрипели железные ободья фургона Маджуда, позади стучали под парусиновой тряпкой какие-то незакреплённые части аппарата Карнсбика, хрустели по снегу копыта лошади на дороге, изрезанной колёсами дельцов, ехавших из Криза. Пит и Ро лежали сзади на одеяле, прижавшись лицами друг к другу. Сейчас, во сне, они казались такими умиротворёнными. Шай смотрела, как они тихонько покачивались в такт фургону.

– Похоже, у нас получилось, – сказала она.

– Ага, – сказал Ягнёнок, но вид у него был далеко не радостным. – Похоже на то.

Они миновали очередной большой поворот, дорога ещё раз вильнула и круто пошла вниз с холмов вдоль полузамёрзшего ручья – с каждого берега торчали белые зубья льда, почти смыкавшиеся на середине.

Шай не хотела ничего говорить. Но если какая-то мысль засела в голове, то удерживать её там у Шай никогда не получалось, а уж эта конкретная мысль свербела с тех самых пор, как они покинули Маяк.

– Они будут пытать его, да? Во время допроса.

– Савиана?

– Кого же ещё?

Покрытое шрамами лицо Ягнёнка немного дёрнулось.

– Это факт.

– Не очень приятный.

– Факты часто такие.

– Он спас меня.

– Ага.

– И тебя.

– Это правда.

– И что, блядь, мы в самом деле его бросим?

Лицо Ягнёнка снова дёрнулось, заходили желваки, он хмуро посмотрел вперёд. Чем дальше они съезжали с гор, тем тоньше становились деревья. В ясном небе, усеянном звёздами, над высоким плато разливала свет полная луна. Широкий простор засохшей грязи и колючего кустарника и искрящегося снега выглядел так, словно на нём никогда не было жизни. По центру белела полоса старой имперской дороги, прямая, как разрез от меча – шрам на земле тянулся в сторону Криза, зажатого где-то в чёрной веренице холмов на горизонте.

Лошадь Ягнёнка замедлила шаг, а потом встала.

– Остановка? – спросил Маджуд.

– Ты сказал мне, что будешь моим другом на всю жизнь, – сказал Ягнёнок.

Торговец удивлённо моргнул.

– И я сказал это искренне.

– Тогда езжай дальше. – Ягнёнок повернулся в седле и посмотрел назад. Там, где-то высоко в складках лесистых гребней полыхало зарево. Это наёмники развели в центре Маяка огромный костер, чтобы осветить свой праздник. – Дорога хорошая, и луна светит ясно. Если быстро и без остановок поедете всю ночь, то завтра к вечеру доберётесь до Криза.

– А куда спешить?

Ягнёнок глубоко вздохнул, посмотрел в звёздное небо и хрипло выдохнул пар.

– Будут неприятности.

– Мы возвращаемся? – спросила Шай.

– Ты нет. – Тень от шляпы закрыла его лицо, и только два глаза ярко блестели. – Возвращаюсь я.

– Чего?

– Ты берёшь детей. Я возвращаюсь.

– Ты с самого начала так и задумал?

Он кивнул.

– Просто хотел увести нас подальше...

– У меня было мало друзей, Шай. И ещё меньше раз я поступал правильно. Можно пересчитать по пальцам одной руки. – Он повернул левую руку и посмотрел на обрубок пальца. – Даже этой. Так всё и должно быть.

– Ничего не должно. Я не отпущу тебя одного.

– Отпустишь. – Глядя Шай в глаза, он заставил лошадь подойти ближе. – Знаешь, что я почувствовал, когда мы переехали тот холм и увидели, что вся ферма сожжена? Первое, что я почувствовал, до тревоги, страха и жажды мести?

Она сглотнула пересохшим ртом, не желая отвечать, не желая знать ответ.

– Радость, – прошептал Ягнёнок. – Радость и облегчение. Потому что я точно знал, что должен сделать. Кем я должен быть. Точно знал, что могу положить конец десяти годам лжи. Человек должен быть тем, кто он есть, Шай. – Он вновь посмотрел на руку и сжал её в четырехпалый кулак. – Я не… чувствую себя злодеем. Но то, что я делал… Как ещё можно это назвать?

– Ты не злой, – прошептала она. – Ты просто…

– Если бы не Савиан, я бы убил тебя в тех пещерах. Тебя, и Ро.

Шай сглотнула. Она это отлично знала.

– Если бы не ты, мы бы никогда не вернули детей назад.

Ягнёнок посмотрел на них – Ро обнимала Пита. Щетина волос уже стала чёрной, почти закрыв царапину на голове. Оба так изменились.

– А мы их вернули? – спросил он грубым голосом. – Иногда я думаю, что мы и себя потеряли.

– Я та, кем была.

Ягнёнок кивнул, и, казалось, в его глазах блеснули слёзы.

– Ты – да, может быть. Но вряд ли для меня есть путь назад. – Он наклонился в седле и крепко стиснул её. – Я люблю тебя. И их. Но такую ношу, как моя любовь, никому носить не пожелаешь. Удачи, Шай. – Он отпустил её, повернул лошадь, и поскакал прочь, по следам, обратно к деревьям, к холмам, к расплате, которая ждала впереди.

– Чёрт возьми, а как насчёт того, что надо быть реалистом? – крикнула она ему.

Он остановился всего на миг – одинокая фигура в лунном свете: