Красная Страна

– Я не хочу больше этим заниматься, – прошептал Темпл.

Коска отмахнулся:

– Ты всё время это говоришь. И всё же ты здесь.

Темпл, шатаясь, поднялся.

– Надо отлить.

Холодный воздух так сильно врезал по лицу, что он чуть не упал перед охранником, который стоял с кислым лицом из-за того, что пришлось оставаться трезвым. Темпл ковылял вдоль деревянного бока монструозного фургона наставника Пайка, думая о том, насколько близок он к сокровищам. Прошёл мимо нервных лошадей, из ноздрей которых валил пар, сделал несколько мелких шажков в сторону леса, и звуки попойки за спиной стали тише. Он сунул бутылку в снег и дрожащими пальцами развязал шнуровку штанов. Было всё ещё чертовски холодно. Он запрокинул голову и посмотрел на небо, где поверх чёрных ветвей кружились и плясали яркие звезды.

Капитан-генерал Темпл. Что подумал бы об этом хаддиш Кадия? Что подумал бы об этом Бог? Как же Темпл до этого дошёл? Ведь его намерения всегда были добрыми, не так ли? Он всегда хотел как лучше.

Просто лучшее всегда оказывалось дерьмом.

– Бог? – завопил он в небо. – Ты там, ублюдок? – В конце концов, может Он и на самом деле тот злобный громила, каким его выставляет Джубаир. – Просто… подай мне знак, а? Хоть маленький. Просто направь меня на правильный путь. Просто… подтолкни меня.

– Я тебя подтолкну.

Он замер на миг, всё ещё поливая снег.

– Бог? Это ты?

– Нет, болван.

Раздался хруст – кто-то вытащил его бутылку из снега.

Он повернулся.

– Я думал, ты уехала.

– Вернулась. – Шай подняла бутылку и глотнула. Одна сторона её лица скрывалась в темноте, а другую освещал мерцающий костёр лагеря. – Думала, ты никогда сюда не выйдешь, – сказала она, вытирая губы.

– Ждала?

– Немного. Ты пьян?

– Немного.

– Это нам на руку.

– Это на руку мне.

– Я вижу, – сказала она, глянув вниз.

Он обнаружил, что не завязал ширинку и начал неловко зашнуровывать.

– Если уж так сильно хотела посмотреть мой член, могла бы просто попросить.

– Он, конечно, прекрасен, но я пришла не за этим.

– Подыскала окно, через которое надо выпрыгнуть?

– Нет. Возможно, мне понадобится твоя помощь.

– Возможно?

– Если всё пойдёт гладко, то ты просто уползёшь обратно, заливать своё горе.

– Часто ли у тебя всё шло гладко?

– Не часто.

– Видимо, будет опасно?

– Есть немного.

– Точно немного?

Она снова глотнула.

– Нет. Очень опасно.

– Это насчёт Савиана?

– Есть немного.

– О, Боже, – пробормотал он, потирая переносицу и желая, чтобы тёмный мир остановился. Сомнения – вот в чём заключалась его проблема. Нерешительность. Излишнее волнение. Он пожалел, что слишком пьян. И тут же пожалел, что не выпил больше. Он ведь просил знак, не так ли? А почему он просил знак? Потому что не ожидал получить его.

– Что тебе нужно? – пробормотал он очень тихим голосом.

Острые Концы

Практик Вайл засунул палец под маску и почесал мелкие ссадины. Не худшая часть работы, но близко к тому.

– Ага, вот так, – сказал он, переставляя свои карты, словно это могло исправить гнилую раздачу, – Думаю, она уже нашла кого-то.

– Конечно, если у неё есть голова на плечах, – проворчал Паут.

Вайл чуть ударил по столу, но испугался, что ушибётся, и вовремя остановился.

– Вот что я называю «принижать»! Предполагается, что мы должны быть друг за друга горой, но ты вечно меня поддеваешь!

– В клятвах ничего не было о том, что нельзя тебя поддевать, – сказал Паут, сбрасывая пару карт и сгребая ещё пару со стола.

– Там есть верность Его Величеству, – вставил Болдер, – повиновение Его Преосвященству и безжалостное искоренение измен. Но ничего ни о том, что кто-то должен стоять горой за кого-то.

– Это не значит, что это плохая идея, – проворчал Вайл, переставляя карты в своей гнилой раздаче.

– Ты путаешь идеальный мир твоей мечты с настоящим миром, – сказал Болдер. – Снова.

– Немного солидарности – вот и всё, о чём я прошу. Мы все сидим в одной дырявой лодке.

– Тогда начинай вычерпывать воду и прекрати скулить, чёрт возьми. – Паут хорошенько почесал под своей маской. – За всё время здесь ты только и делаешь, что скулишь. То еда. То холод. То твоя маска жмёт. То твоя возлюбленная. Мой храп. Привычки Болдера. Характер Лорсена. Такое кого угодно разозлит.

– Как будто и без того не на что позлиться, – поддакнул Ферринг, который не играл и большую часть часа сидел, закинув сапоги на стол. Он обладал поразительным терпением по части ничегонеделания.

Паут посмотрел на него.

– Твои сапоги тоже чертовски злят.

Ферринг посмотрел на него в ответ. Эти его острые голубые глаза.

– Сапоги как сапоги.

– Сапоги как сапоги? Что вообще это значит? Сапоги как сапоги?

– Если вам двоим нечего сказать, попробуйте ничего не говорить. – Болдер кивнул своей шишковатой головой в сторону пленника. – Вырви страницу из его книги. – Старик не ответил ни слова на вопросы Лорсена. Только кряхтел, когда его прижигали. Просто смотрел, сощурив глаза, и сырая плоть блестела посреди его татуировок.

Ферринг перевёл взгляд на Вайла.

– А ты смог бы так же долго терпеть калёное железо?