Красная Страна

Он скользнул вниз, привалился к стене под окном и увидел, как над головой влетела стрела и задрожала, вонзившись в балку. На миг Савиана сразил приступ кашля, и когда удалось его унять, дыхание в груди громко скрежетало. Свежие ожоги на рёбрах жутко болели. Снизу донеслись удары топоров по двери. Ими пускай занимается Ягнёнок. Из всех живых людей только ему Савиан мог доверить эту задачу. Он услышал голоса позади – негромкие, но вполне различимые. Поднялся на ноги и бросился к задней стене, поднимая охотничий лук. Не было времени застёгивать колчан, пришлось просто сунуть его за ремень.

Он с громким хрипом глубоко вдохнул, подавил очередной приступ кашля, задержав дыхание, взял стрелу, натянул тетиву, одним движением высунул кончик лука перед ставнями и распахнул их, встал, наклонился наружу и медленно выдавил воздух через сжатые губы.

В темноте у подножия задней стены прятались наёмники. Один круглолицый посмотрел вверх, выпучил глаза, и Савиан выстрелил в его открытый рот с расстояния не больше пары шагов. Взял следующую стрелу. Мимо промелькнула чужая, чиркнув по волосам. Он спокойно и твёрдо натянул тетиву. Свет блеснул на наконечнике стрелы лучника, который целился в него. Выстрелил ему в грудь. Достал следующую стрелу. Мимо быстро бежал человек. Подстрелил и его, и увидел, как тот рухнул в снег. Хрустя по снегу, последний из них помчался прочь. Савиан прицелился и выстрелил ему в спину. Наёмник пополз, захныкал и закашлял. Савиан наложил стрелу и выстрелил в него второй раз, локтями закрыл ставни и снова вдохнул.

Снова напал приступ кашля, и оставалось только привалиться к стене и стоять, содрогаясь всем телом. Снизу доносились рёв, лязг стали, брань, грохот, удары, звуки борьбы.

Он снова доковылял до фасадного окна, натянул тетиву, увидел двух мужиков, бегущих к двери, выстрелил одному в лицо, и ноги у того подкосились. Другой затормозил и поспешно отбежал в сторону. Савиан уже скрылся, когда по фасаду здания застучали стрелы.

Раздался треск, и ставни в заднем окне распахнулись, открыв квадрат ночного неба. Савиан увидел руку на подоконнике, уронил лук, схватил на бегу булаву, и, быстро взмахнув ею как можно ниже, чтобы не попасть по стропилам, врезал по голове в шлеме, когда та показалась. От удара кто-то улетел в ночь.

Он развернулся, и в окне появилась чёрная фигура – в мансарду пробрался человек с ножом в зубах. Савиан бросился на него, но попал рукоятью булавы по плечу, от которого та отскочила. Они схватились и стали бороться, рыча друг на друга. Вдруг Савиан почувствовал жгучую боль в животе, под тяжестью врага привалился спиной к стене и потянулся к ножу на поясе. В свете огня он видел половину лица рычащего наёмника и ударил по ней, надрезав кожу, которая повисла чёрным лоскутом, а человек слепо заметался по мансарде. Савиан вцепился в него, повалил, придавив своим весом, и, кашляя, бил ножом, пока тот не перестал шевелиться. А потом стоял на нём на коленях, и кашель отзывался болью в порезанном животе.

Внизу раздался булькающий крик и чей-то отчаянный визг вперемешку с рыданиями: «Нет! Нет! Нет!», а потом ворчание Ягнёнка: «Да, еблан!». Два тяжёлых удара, а затем долгая тишина.

Ягнёнок внизу издал что-то вроде стона, потом снова раздался грохот, словно он пинком что-то опрокинул.

– Ты как? – крикнул Савиан, его собственный голос звучал тяжело и непривычно.

– Всё ещё дышу! – донёсся голос Ягнёнка, ещё более непривычный. – А ты?

– Подцепил царапину. – Савиан убрал руку от татуированного живота, где блестела чёрным кровь. Много крови.

Хотел бы он в последний раз поговорить с Корлин. Сказать ей всё то, о чём думаешь, но никогда не говоришь, потому что это тяжело, потому что потом ещё будет время. Как он гордился тем, чего она достигла. Как гордилась бы её мать. Продолжать бой. Он поморщился. Или, может быть, сдаться? Ведь жизнь всего одна, и кому захочется, оглянувшись назад, видеть только кровь на своих руках?

Но поздно говорить что-либо. Он выбрал путь, который заканчивался здесь. Недурное представление получилось, все так говорили. Что-то хорошее, что-то плохое, тут гордость, там стыд – как у большинства людей. Он, кашляя, прополз вперёд, взял один из арбалетов и начал натягивать тетиву клейкими от крови руками. Чёртовы руки. Нет в них силы, которая была когда-то.

Савиан встал перед окном. Внизу всё ещё суетились люди. Лачуга, в которую он швырнул лампу, теперь была объята ревущим пламенем. Он заорал в ночь:

– Это всё, на что вы способны?

– К несчастью для вас, нет! – донёсся голос Коски.

Что-то заискрилось, зашипело в темноте, вспыхнуло, и стало светло, как днём.

***

Раздался шум, подобный гласу Бога, который, как говорят писания, одним лишь шёпотом сровнял с землёй дерзкий город Немай. Джубаир убрал ладони от ушей, в которых всё ещё звенело, и покосился на форт, поскольку удушающий дым уже начал рассеиваться.