Красная Страна

Сверху сквозь трещины вокруг ставней на узких окнах пробивался свет. С обеих сторон за тяжёлыми решётками на замках всё было забито сундуками, коробками, седельными сумками, которые подпрыгивали, сталкивались и звенели, а сокровища из них высыпа́лись, золото блестело, камни мерцали, монеты скользили по доскам пола. Здесь хватило бы денег, чтобы выкупить пять королей и осталось бы ещё на дворец-другой. Пара мешков, набитых деньгами, валялась прямо под Шай. Она поднялась, болтаясь между решетками из стороны в сторону, поскольку фургон шатался влево-вправо на стонущих рессорах, и стала оттаскивать ближайший мешок в сторону яркой полосы света между задними дверями. Адски тяжёлый, но Шай в своё время перетаска́ла много мешков и решила, что не позволит этому мешку себя победить. Её частенько побеждали, и это ей никогда не нравилось.

Она, чертыхаясь, выдернула задвижки. Пот заливал глаза. Упёрлась в решётку за спиной и ударом сапога распахнула двери настежь. Хлестнул ледяной ветер, и открылась яркая, белая пустота плато, пятна стучащих колёс, из-под которых разлетался снег, и чёрные фигуры всадников, преследующих фургон. Теперь уже ближе. Намного ближе.

Шай выхватила нож, разрезала мешок, запустила туда руку и швырнула за дверь пригоршню монет, и ещё одну, и ещё другой рукой, а потом стала разбрасывать золото обеими руками, как сеяла зерно на ферме. Ей пришло в голову, как тяжело приходилось сражаться в бандитской шайке, надрываться на ферме или спорить по мелочам с каждым торговцем за крупицу того, что сейчас она выбрасывала каждый миг. И следующую горсть Шай сунула себе в карман, поскольку – ну, отчего бы не помереть богатой? Затем загребла ещё золота обеими руками, выбросила пустой мешок и пошла за вторым.

Фургон соскочил в колею, а Шай подбросило вверх, ударило головой о низкий потолок, и она растянулась на полу. Какое-то время всё кружилось, а затем она поднялась и потащила следующий мешок к хлопающим дверям, проклиная фургон, потолок и свою кровоточащую голову. Она упёрлась в решётку и пинком отправила мешок наружу. Он разорвался на снегу и осыпал золотом пустую равнину.

Пара всадников остановилась, один уже слез с лошади и ползал на четвереньках, собирая монеты, быстро пропадая из видимости. Но остальные всё равно продолжали погоню, и намного решительнее, чем хотелось бы Шай. С надеждами всегда так.

Уже почти можно было разглядеть лицо ближайшего наёмника, склонившегося над качающейся головой лошади. Оставив двери открытыми, Шай вскарабкалась по лестнице на крышу.

– Они ещё гонятся за нами? – взвизгнул Темпл.

– Да!

– Что ты делаешь?

– Блядь, ложусь, пока они нас догнали!

Фургон с грохотом выехал на изломанную местность – плато здесь было изрезано мелкими ручейками, усеяно валунами и кривобокими колоннами скал. Дорога нырнула в небольшую долину – мимо мелькали крутые склоны, и колёса здесь стучали ещё громче прежнего. Шай вытерла тыльной стороной ладони кровь со лба, проползла по трясущейся крыше к задней части фургона, подхватила лук, вытащила стрелу и немного посидела на корточках, тяжело дыша.

Лучше сделать дело, чем жить в страхе перед ним. Лучше сделать.

Она поднялась. Ближайший всадник был уже в пяти шагах от качающихся дверей. От её вида его глаза расширились. Светлые волосы развевались на ветру, широкий подбородок и щёки раскраснелись. Кажется, она видела его в Маяке. Он тогда писал письмо и плакал. Шай всадила стрелу в грудь его лошади, которая вскинула голову, зацепила одним копытом другое и упала вместе со всадником, покатившись кувырком. Ремни и упряжь спутались. Остальные наёмники разъехались, объезжая останки, а Шай пригнулась за следующей стрелой и услышала, как Темпл что-то бормочет.

– Ты молишься?

– Нет!

– Тогда начинай! – Она снова поднялась, и тут же в ограждении прямо перед ней задрожала стрела. С ними поравнялся всадник, чёрный на фоне неба над долиной. Копыта его лошади размылись пятнами. Он мастерски стоял в стременах и уже снова натягивал тетиву.

– Чёрт! – Шай упала, и стрела, пролетев над её головой, уткнулась в парапет на другой стороне. Спустя миг к ней присоединилась ещё одна. Крики остальных всадников теперь доносились прямо из-за фургона. Шай высунула голову, чтобы посмотреть, и тут же стрела пробила дерево. Между двумя досками всего в ладони от лица Шай торчал наконечник – пришлось опять пригнуться. Она видывала духов, которые чертовски хорошо стреляли с седла, но настолько отличного стрелка не встречала никогда. Охренительно нечестно! Но в бою до смерти от честности всё равно никакого проку.

Она наложила стрелу на тетиву, вдохнула и подняла лук над парапетом. Между луком и тетивой тут же пролетела стрела, и Шай поднялась. Она знала, что стреляет намного хуже, но сейчас это не имело значения. Лошадь довольно крупная мишень.

Её стрела вонзилась лошади между рёбер, та споткнулась, упала набок, всадник с воплем вылетел из седла, его лук закрутился в воздухе, и оба покатились по склону долины позади фургона.