Красная стрела. 85 лет легенде

А что может быть сильнее любви? И хотя я не классик и не вождь, но в нашей стране неокрепшей демократии нынче ведь всякая шушера имеет право высказываться, отчего и я ляпну, что сильнее любви лишь память о любви – к местности, городу, книге, женщине. Так меня научил мой Ленинград, а если вы нам с Ленинградом не верите, то спросите об этом, когда увидитесь, у жившего в Питере на Кронверкской улице Горького, автора поэмы “Девушка и смерть”, или осведомитесь у того же Сталина, который, как известно из клеветнической песни “Огурчики да помидорчики”, питерского Кирова убил в коридорчике, но перед этим начертал на полях горьковской поэмы, сделав всего лишь одну орфографическую ошибку, ЛЮБОВ ПОБЕЖДАЕТ СМЕРТЬ.

А мы в Москве как-нибудь уж сами с усами древнее Благочестие снова предпочтем, и часы “Брегет”, несмотря на то что они стоят $ 30000, обратно на свалку Истории снесем. Допетровская Русь – это будет наш идеал, потому что и безо всяких там кунсткамер, Сколковых, Митьков-Ведмедей, Петриков, Грызловых хватит на всех хлеба, водки, пеньки, нефти, электроэнергии и ватных одеял. Экологию разрулим, воровать опять будут всего лишь два-четыре процента (в зависимости от текущего момента). В Сибири запретим строить ГЭС, заново высадим лес, и тогда Россия обратно вознесется до небес. И никакая “мировая закулиса” нам тогда не будет страшна, и я верю, что минует тогда земной шар Третья мировая война. Нечистая сила, хитрожопые морды, суки…

Мы начинаем новую жись.

…Заработав денег на обратную дорогу, купив себе модную красную рубаху, усталый, но довольный появился я 1 сентября 1962 года на пороге родной школы.

– Чего это вы, Гдов, так вырядились? – брезгливо сказала мне классная руководительница по прозвищу Тетя Клёпа. И добавила, желая малость поглумиться за мой счет: – Дурак красному рад, да?

Я внимательно осмотрел ее и тихо сказал:

– Никогда так больше не говорите, вас могут неправильно понять в смысле нашего красного флага и посадить в тюрьму на долгий срок. А рубаху я привез из Города-героя, колыбели революции Ленинграда, где все в таких рубахах ходят.

– Прямо-таки и всё? – подбоченилась Тетя Клёпа, глядя на меня поверх очков.

– Всё, всё, – успокоил я ее.

Туки-туки-туки-туки-тук… Остановка. Тишина. ГРЯЗНЫЙ ГОЛОС: “Слезайте, граждане, приехали, конец. Ваша так называемая Родина действительно выпита до дна”.

Мир и их праху тоже. Суровой Родины и строгой Тети Клё-пы. Все мы должны друг друга простить, хотя это и невозможно. Простить, простить, простить, а иначе всем – хана.

Но – нет! Рано, граждане, отходную ныть, когда колокола и колокольцы вновь на перроне тихим колокольным звоном звонят с приказом, чтобы нашей Родине вечно жить. Туки-туки-туки-тук… “Красная стрела”, опять вперед туда-сюда-обратно лети! Эх, Россия ты, родная до боли, мать твою 300–400 раз ети!

Стрела в сердце Евгений Бабушкин

Без пяти полночь

Красивый старик, ленинградский чудак, зимои и летом он ходил в сером плаще до пят.

Каждый день он вставал точно посередине Троицкого моста и смотрел точно на северо-запад. Пушка Петропавловки стреляла вхолостую: вот и полдень. Каждый вечер без пяти полночь его видели на вокзале. Он стоял на платформе и притопывал рваной кроссовкой в такт музыке Рейнгольда Глиэра. Он выглядел бедно и гордо. Он явно знал, что это из балета “Медный всадник”, а не просто советская песенка.

Под Глиэра в 23.55 ^в Москву отходила “Красная стрела”. Старик неторопливо шел обратно в метро.

Однажды я решился его догнать. Имени так и не спросил, но услышал историю. Никаких загадок, впрочем: физик, профессор, на пенсии. И на вопрос, зачем он провожает поезда, старик сказал:

– Просто в жизни должен быть порядок.

Время рекордов

Самая первая “Красная стрела” выехала из Ленинграда 9 июня 1931 года, в полвторого ночи. Машиниста искали полгода. Лучшие паровозные бригады Ленинградского узла спорили, у кого опыта больше и происхождение правильней.

Первый рейс предварили сухой заметкой в “Гудке”. “Расстояние между Ленинградом и Москвой экспресс покроет за 9 ч. 45 мин. Средняя скорость экспресса 70 км в час. На отдельных перегонах скорость дойдет до юо км в час”.

Это был не показушный рекорд для передовицы. Это был научный эксперимент по укрощению пространства и времени.

Семь жестких, три мягких, один багажный, один спальный и еще один – динамометрический. В свой первый путь “Красная стрела” вышла с лишним, тринадцатым вагоном. В нем замеряли скорость. По дороге в Москву состав недотянул до сотки. На обратном пути загорелся подшипник, поврежденный вагон отцепили, потерю времени восполнили, разогнавшись до ста пяти.

Газеты писали об этом со сдержанным энтузиазмом.

Время рекордов только начиналось. Еще пару лет, и за цифрами погонятся все: Чкалов – за километрами, Стаханов – за тоннами. Но первый рекорд поставила “Красная стрела”: самый скорый и точный поезд Советского Союза. Девять с половиной часов от Ленинграда до Москвы. И ни минутой дольше – обратно.