Красная стрела. 85 лет легенде

Всем этим людям, проводникам и кочегарам, машинистам и начальникам поездов, я хочу сказать спасибо: за истории, которые они сохранили, за уголь, который они сожгли, и за чай, который они терпеливо разносили даже самым вздорным пассажирам.

Разорванные рельсы

Очередная “Красная стрела” прибыла из Москвы в Ленинград точно по расписанию, 22 июня 1941 года, пять с половиной часов спустя после начала войны.

18 августа немцы разбомбили мост через Волхов. 21 августа заняли Чудово. 25 августа – Любань. Все эти дни вглубь страны уходили эшелоны. 29 августа 1941 года последний поезд с техникой и людьми проскочил Мгу. Ловушка захлопнулась. Московский вокзал опустел. Как в стихах блокадного поэта Юрия Воронова:

Нам в городе сейчас
Нет до вокзала дела:
Он просто в этот раз
Укрыл нас от обстрела.

И я среди других

Стою в том главном зале,
Где ждали мы родных,
Знакомых провожали.

Где мир как улей был,

Где жались лавка к лавке,
Где так я не любил
Его вокзальной давки.

Сегодня – хоть кричать —

Ответит только эхо…
И некого встречать,
И некуда уехать.

И в мертвенной тиши

Поймешь, бродя по залу:
Вокзалы хороши,
Пока они вокзалы…

В самом начале войны “Красную стрелу” разделили пополам. Половину вагонов спрятали в депо у Московского вокзала. Вторую половину отправили на станцию Цирульский (в некоторых источниках – Цирульск). На картах этой станции не найти, и никто о ней не знает.

Железнодорожник Сергей Сабуров рассказывает, что не было на самом деле никакого Цирульска, а “Красная стрела” ходила всю войну, но в пригород.

– Мама моя Анастасия Ивановна начала работать проводницей на “Красной стреле” еще в то время, когда финская граница была ближе к Петербургу. Когда началась война, на “Красной стреле” из Петербурга эвакуировали людей к Ладоге, на ней же возили военнослужащих, а позже – раненых. “Красная стрела” – единственный поезд, который ездил по единственной действующей во время блокады ветке Ленинград-Ладога. А после прорыва ее отправили в Шлиссельбург. Там как раз начали строить деревянный мост для переправы…

Так или иначе, когда в освобожденный Ленинград вернулась жизнь, вернулись и поезда, ю марта 1944 года к “Красной стреле” снова прицепили лишний вагон: бронированную платформу с зенитными пулеметами. Машинист Волосюк, помощник Петров, кочегар Глазовская заняли места.

“Если бы не пулемет на товарном вагоне, трудно было бы и подумать, что война продолжается, – писал журналист Матвей Фролов. – Что идут бои на Днестре. Все оборудование поезда довоенное. Когда 22 июня 1941 года «Красная стрела» пришла в Ленинград в последний раз, железнодорожники не только надежно укрыли составы, но и бережно спрятали все оборудование: белье, одеяла, ковры, хрустальные графины – пригодятся! «Стрела» не ходила больше тысячи дней. Все хозяйство сберегли, и оно действительно пригодилось”.

По глухим закоулкам, в объезд разбомбленных путей, мимо мертвых деревень “Красная стрела” шла из Ленинграда в Москву шестнадцать часов.

Red Arrow Express

В начале тридцатых на “Красной стреле” написали по-английски: Red Arrow Express. Сталинская Россия дружила с Америкой, а рузвельтовская Америка приглядывалась к советским достижениям. Тогда мечтали скрестить рынок с плановой экономикой, чтобы не было больше кризисов, чтобы дети не голодали и брокеры Уолл-стрит не выбрасывались из окон.

Но после войны противоречия стали неразрешимы.

5 марта 1946 года в городке Фултон, штат Миссури, выступал Уинстон Черчилль, бывший премьер-министр последней империи мира. Именно эта речь – неофициальная и почти случайная – обозначила начало холодной войны. Черчилль был как всегда красноречив, и журналисты подхватили самый эффектный образ: “железный занавес”.

В начале 1948 года латинские буквы с “Красной стрелы” сняли. Точная дата неизвестна, делали это втихую, железный занавес упал без лишнего звона.

Но редкие, избранные иностранцы по-прежнему попадали в СССР, и ездили они исключительно “Красной стрелой”. В конце 1956 года Ив Монтан и Симона Синьоре, кумиры миллионов и члены французской компартии, выступали в “Лужниках”: пятнадцать тысяч зрителей аплодировали стоя. Ночь перед концертом Монтан и Синьоре провели в “Красной стреле”.