Красная стрела. 85 лет легенде

– Да разведись ты с ним! – в сердцах воскликнула Валентина, едва дослушав. – Чего ты тянешь его на себе столько лет? Мы же не слепые, видим. Вроде ты, Наталья, умная, а распоряжаешься собой, как дура. Бросай его, живи для себя! Все лучше, чем терпеть от ничтожества. Ты что, в койку себе никого не найдешь?

Тут Наташа притихла, тщательно пережевывая салат с соевым соусом, будто заправленный ее, Наташиными, сладко-солеными слезами. Про развод она ничего не говорила. И вообще-то не собиралась.

– Ты сознаешь, что сама неправа? – наседала на нее тем временем Анюта, стуча жемчугами по тарелке. – Где твой разум, где твоя гордость? Это же неправильно, все, что ты делаешь. Ты же сильная женщина, сама себе хозяйка!

Наташа, с полными влаги глазами и с полным ртом, чувствовала себя не сильной женщиной, а распекаемой школьницей. Да ведь она и собирается разводиться с Раздрогиным! Но тут ей вдруг показалось, что некий Взгляд с Высоты, обыкновенно вбирающий весь окоем, на какую-то секунду сфокусировался именно на ней. Что-то не так. Определенно ее, Наташу, несет не туда. Но у кого искать совета, к кому обратиться?

Сегодня у Наташи был последний день, чтобы сделать у китаянки Люси новый заказ. Придется доплатить, не оставлять же полупустыми два магазина накануне сезона. По пути на Новый Ябаолу она продолжала чувствовать макушкой тот внимательный Взгляд, будто несла на голове кувшин с водой. У самого мегамолла ей встретился согбенный китайский старик, шаркавший на ногах-калачиках, с целыми потеками смолистой, морщинистой кожи под глазами, тусклыми, будто капли остывшего супа. Наташа чуть не ахнула: этот дедушка был вылитый Раздрогин из сегодняшнего сна.

В шубном офисе не было уже и Люси. На месте ее сидела новая, совсем юная девчонка, по-пацански грубоватая, с жесткой шевелюрой, постриженной на манер, называемый по-русски “взрыв на макаронной фабрике”.

– Як Люсе, с ней тоже что-то случилось? – спросила Наташа, обомлев.

– Нет, нет! – китайская пацанка засмеялась так хорошо и молодо, что у Наташи отлегло от сердца. – Люся уехала в деревню, к мама и папа. Я тебе чем помогать? Хочешь шуба, жилет?

Наташа вытащила из сумки многострадальные платежку и договор. Пацанка уставилась в документ, забавно шевеля толстыми губами цвета какао.

– А! О! Это ты! – вдруг вскричала она, ударив себя по лбу – Мы думаем, куда пропала? Заболела? Товар на складе, неделя ждет, другая ждет. Ты забирай? Идем, смотри, подпись ставь. Очень хороший качество шуба, жилет!

Вот, значит, как. Все это время, пока Наташа металась и мучилась, заказ преспокойно лежал, сформированный и готовый к отправке. Ну, хитрая Люся! Счастливого ей пути в деревню. Китайская пацанка все провернула очень быстро и, получив в подарок залежавшийся в сумке павловский платок, закуталась в него с довольным видом, несмотря на жару. Сразу жилистый, с улыбкой, как у птеродактиля, подсобный рабочий перевез Наташины коробки на железной телеге через переулок в экспедиционную контору. Не прошло и сорока минут, как груз был оформлен, оплачен, и китайские товарищи, все в белых рубашках, пахнувших утюгом, пожелали Наташе счастливого пути домой.

Уф. Вот и все. Наташа присела на высокий поребрик, глотнула теплой воды из полупустой бутылки. День клонился к вечеру, стоял тот смутный час, когда тени на асфальт ложатся курсивом и в нежном тусклом воздухе глухая киноварь старых китайских стен и резкий красный, развешанный тут и там, цвет народной республики соединяются в странную, какую-то инопланетную гармонию. “Вот сейчас я позвоню, – внезапно решила Наташа. – В конце концов это мой мобильный телефон и мой муж”.

И только она сказала это себе, как мобильник, столько времени каменно молчавший, вдруг запиликал в сумке свою бравурную мелодию. Наташа, с сердцем в пятках и душой в небесах, раздернула “молнию”. Мобильник не давался, вилял в барахле, скользил и прыгал, как живая рыбина. Наконец Наташа его схватила.

– Наточка, заинька, – раздался в телефоне жалостный, сильно уменьшенный расстоянием голос Раздрогина. – У меня тут беда произошла, ты когда прилетишь?

– Что, что случилось? – Наташе показалось, что сердце у нее сейчас взорвется.

– Я два пальца сломал на ноге!.. – кричал еле слышный Раздрогин. – Уже не в больнице, дома… всю картошку съел… костыли…

– Раздрогин, миленький!!! – Наташа, вскочив на ноги, тоже кричала на весь Ябаолу. – Найди гречку, найди консервы, в левом верхнем ящике на кухне! Доставай осторожно, не упади! Я завтра вылетаю, ночью буду дома! Слышишь, завтра ночью!

– Заинька, родная, жду… – донеслось через тысячи километров, и связь оборвалась.