Красная строка. Коллективный сборник №2

– Но теперь всё хорошо, правда? Помнишь, мы с тобою под дождь попали? Помнишь, как весело бежали? И ты ничего не боялась.

Алина прикрыла глаза, вспоминая.

– Но тогда было светло. И ты был со мною. И мама…

Лицо девочки замерло в недоуменной гримасе.

«Ах, дурак!» – От досады по телу пробежала жаркая волна.

– Хочешь, я тебе зефир принесу?

Алина непонимающе смотрела на отца.

– Зефир, говорю, будешь?

– Э-э-э, да.

С чувством освобождения он пошёл на кухню, поставил молоко в микроволновку и достал зефир.

«Опять всю ночь не уснёт». Досада за свою оплошность кольнула ещё больнее. Ведь знал же…

Александр на цыпочках вернулся в комнату. Поджав ноги, девочка неподвижно сидела на кровати, слёзы обильно катились по её лицу.

«Глаза точь-в-точь как у матери, большущие, синие», – подумал Александр.

Он впервые увидел дочь, когда Алине было уже два месяца. Желая обрадовать жену, бесшумно открыл входную дверь, разулся, чтобы ступать неслышно, и, не раздеваясь, прошёл в комнату.

Надя сидела спиной к двери и грудью кормила ребёнка. Халат сполз по её спине, обнажая гладкую и необычайно белую кожу. Из-под её руки выглядывала крошечная пяточка, слышалось лёгкое кряхтение и причмокивание.

– На-дю-ша, – без голоса, одним выдохом позвал он жену.

Вскинув огромные синие глаза, она обернулась.

– Сашенька…

Монотонный гул микроволновки резко оборвался. Перелив молоко в чашку, он вернулся в комнату.

Не притронувшись к любимому зефиру, а сделав лишь несколько глотков молока, девочка неожиданно покорно легла.

– Не буду расстраивать маму. Но ты никуда не уйдёшь?

– Я буду здесь, спи.

Оставив гореть лишь маленький ночник, купленный на случай, когда Алину внезапно охватывал страх темноты, Александр сел рядом с дочерью и стал гладить её по голове. Белокурые волосы мягко струились меж пальцев. Что-то пробормотав, девочка уснула.

Александр сел в кресло рядом с кроватью. Уходящая гроза изредка освещала комнату фиолетовыми всполохами.

С Надеждой он познакомился, приехав в отпуск к сестре. Небольшое село находилось недалеко от крупного города и уже давно использовалось горожанами как загородная дача. Как и во всех сёлах, вынужденных делить соседство с городами, его население резко увеличивалось летом, когда жаждущие толпы горожан устремлялись на природу, и стремительно таяло, как только холодало.

Александр застал сестру перед телевизором. Поцеловав брата, она стала пересказывать последние новости.

– Ты слышал про Дагестан? Туда Басаев с каким-то Хаттабом вторглись. Хорошо же последний месяц лета начинается!

Он недовольно передёрнулся.

– Диана, ради Бога, выключи телевизор. Дай хотя бы у тебя передохну от этих новостей!

Сестра была старше его на десять лет. Едва закончив школу, она вышла замуж и уехала с мужем, когда Саша ещё с упоением играл со сверстниками в войну. Душевная близость между ними так и не установилась, хотя оба искренне интересовались жизнью друг друга и, в меру возможностей, заботились друг о друге. Диана немного робела перед братом, но никогда не показывала своего смущения.

Даже в отпуске он по привычке вставал очень рано. Последние годы, погружённый в кабинетную работу, тосковал по физической нагрузке, поэтому у сестры, чей дом стоял у реки, не упускал возможности подолгу плавать. В детстве матери стоило больших усилий дозваться его с реки, откуда он неизменно возвращался продрогший, но сияющий.

– Эх, карась ты мой, – приговаривала она, растирая сына полотенцем. Это прозвище намертво приклеилось к нему и близкие друзья иначе его и не звали.

Небольшая прибрежная поросль – вперемежку кустарники, огромные лопухи, редкие деревца и вот – река. Неширокая, извилистая, словно созданная для неспешного отдыха.

Александр заплывал на середину и медленно плыл против течения, чтобы, устав, повернуть обратно и дать течению подхватить себя. Наплававшись, он ложился в кустах и смотрел на небо, на что похожи облака. Тело, отвыкшее от нагрузки, наполнялось томительной негой, и он быстро засыпал.

Он любил приходить на реку рано утром, когда никого нет, и можно поплавать и полежать в тишине. Тут он впервые увидел Надежду. Задремав после плавания, не сразу услышал, что сквозь соседние кусты кто-то прошёл, похрустывая опавшими ветками и сухой травой. Он нехотя поднялся на локте и сонно посмотрел сквозь кусты. Сбросив невесомое платье, в воду медленно входила девушка в белоснежном купальнике с золотистыми разводами, словно слетевшими солнечными брызгами с искусно-небрежной кисти художника. Русые волосы были убраны в две небольшие косички. Крепкое тело вошло в ту неповторимую женскую пору, когда девичье очарование сменяется неотразимой силой молодой женщины.

Не успел Александр вновь откинуть голову на траву, как девушка вскрикнула и опрокинулась в воду. Он вскочил и бросился к воде. Она безуспешно пыталась встать, но не могла удержаться на ногах и снова падала.

– Давайте руку, – крикнул Александр, заходя в воду.

Смахнув воду с лица, она подалась вперёд.

– Ай, не могу! Я ногу порезала!

В этом месте начинался резкий обрыв и, сделав всего три шага, он уже по горло стоял в воде.