Красная строка. Сборник 3

И глядя ей вслед, Лол почувствовал разочарование, но не из-за произошедшего, а скорее из-за своей противоречивости. Сегодня, весна стремительно теряла свои магические силы, исчезло волнение и будоражащие его птичье нутро чувства. Клетка опять не ограничивала, зерно и мел вновь были вкусны как никогда. Мысли вчерашнего дня показались абсурдными. Его вновь устраивали «крылья», покорно парящие по заданной траектории. Лол готов был оставить вопросы без ответов, поставить жирную точку, как вдруг ветер качнул незакрытую дверцу клетки. Хозяйка, разозлившись на него, забыла её закрыть. В мгновение ока воображение нарисовало путь к свободе. Сердце вновь застучало быстрее обычного, вот он шанс, им нужно было только воспользоваться, но Лол медлил, он замер, боясь в суете принять опрометчивое решение. Окидывая взглядом клетку, мел и зерно, он продолжал неподвижно сидеть на жердочке, время от времени пятясь назад, а потом память обратила его в недалёкое прошлое, где сизый голубь одарил его пренебрежительным взглядом и взмахом крыльев после дождя. Лол глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд, потом ещё один, и ещё, путь к свободе становился всё короче, манящая неизвестность побеждала страх. Попугай почувствовал, как «крылья судьбы» ослабевали, давая возможность расправить собственные, выбор становился всё очевиднее.

– Свобода! – Крик гиацинтового ара производил неприятное впечатление, чрезмерно режущее человеческий слух, но Лол кричал долго и пронзительно.

Клетка, балкон, дом! Всё осталось в прошлом, с каждым взмахом крыльев, попугай поднимался всё выше и удалялся всё дальше. Он был свободен! Новый мир приветствовал его, раскрывая свои неограниченные объятья. Странная синяя птица торжествовала.

4

Жизнь на воле поначалу была к нему благосклонной. Гиацинтовый ара поселился в парке. Он наслаждался шуршанием листвы, ослепляющим солнечным светом и защищающей его красотой деревьев. Лол научился добывать корм, как и все свободные птицы, приспособился прислушиваться к тишине, распознавая врагов и тех, кто таковым не являлся. С каждым днём он узнавал всё новое о ветре и дожде, и как бы они его иногда не пугали, теперь он знал, наступит момент и ветер ослабнет, а дождь закончится. Лол упивался свободой и новым миром, но на собственное удивление, иногда его душа возвращалась туда, куда казалось, даже не вернется память.

– Клетка! – Нет, попугай не тосковал о ней, он лишь думал о том, что объединяло его прошлое и настоящее – одиночество. Сидя в клетке и летая высоко в небе, Лол, как и прежде оставался одиноким, ему так и не удалось встретить себе подобного. Окружавшие птицы считали его чужаком, ведь никто из них не обладал столь роскошным синим оперением, предпочитая лишь серый, белый или чёрные цвета. Грустные мысли приходили в голову попугаю, он даже был готов вернуться к своим хозяевам, посчитав, что жизнь, независимо от места нахождения, заставляет задавать самому себе одни и те же вопросы, но дорога домой была безнадёжно позабыта, о ней не удалось вспомнить, даже когда наступила зима.

5

Падал белый снег. Сизый голубь знал и эту игру. Умудрённый опытом, он понимал, что снег один из самых несокрушимых и коварных соперников. Его девственная чистота обманчива, красота губительна, а магия беспощадна.

– Нужно где-то переждать! – Голубь сел на скамейку в парке, наблюдая, как дряхлый старик разбрасывал хлебные крошки его сородичам.

Суетясь и беспечно воркуя о доброте человека, сизое братство не обращало внимания на гордого соплеменника, не спешившего присоединяться к их пиршеству.

– Пир во время чумы выше моего достоинства, – подумал голубь и неожиданно почувствовал чей-то взгляд. По всему телу болезненной волной прокатились уже знакомые ощущения. Голубь сразу же вспомнил, кто мог одарить подобным взглядом. Он обернулся.

На белом снеге, умирая, лежал гиацинтовый ара. Голубь подлетел к Лолу и, сев рядом, пристально посмотрел в угасающие глаза:

– Зачем ты это сделал?! – не без сожаления спросил он.

– Я и представить себе не мог, что мир может быть так жесток, – Лолу было невыносимо больно, холод безжалостно убивал жизнь в его теле. Разве мог он знать, что такое мороз и снег?! Он только знал, что такое дождь и ветер. В этот раз снег одерживал победу, Лолу уже был неважен старый и новый мир, они потеряли всякую значимость, как и все вопросы, не дававшие покоя пытливому уму птице.

– А если бы ты знал, что такое холод, мороз и снег, ты бы поступил иначе?! – Теперь голубь жаждал получить ответ.

Равнодушные хозяева, зерно и мел, клетка на балконе – это была одна жизнь. Голубое небо, деревья, птицы, хоть и не похожие на него, – это совершенно иная жизнь. Лол испил чашу до дна, он жил, когда его несли «крылья» судьбы, он пытался жить, когда путь определяла собственная воля. Его выбор был очевиден, но ответить голубю, он уже не успел, силы покидали его намного быстрее, чем он этого хотел. Сердце билось все медленнее, дыхание становилось всё прозрачнее, смерть была так же прекрасна, как и сама жизнь, Лол покидал её без сожаления.