Красная жара

- И что случилось? Даже в Советском Союзе коллега-милиционер не донес бы о вашей этой.., деятельности.

- И даже в Соединенных Штатах, Данко. Только дежурным следователем был тогда сержант Неллиган - вы знаете Неллигана. Ну, он и донес на меня "за пренебрежение служебными обязанностями". На месяц меня отстранили от работы без оплаты, и вот теперь три месяца испытательного. Господи! - он допил свой кофе.

- А они поймали того долбоголового? - спросил Данко. Слово "долбоголовый" он собирался запомнить и потом посмотреть его в словаре.

- Ага. Парочку долбоголовых, - Ридзик помахал официантке пустой чашкой. Эй, сладкощекая!

Официантка, не слишком восхищенная таким зовом, принесла кофе и наполнила чашку.

- Не переусердствуйте с дозаправкой, милая. Она поставила кофейник и вытащила счет жестом полисмена, радостно выписывающего штраф за неверную парковку "феррари".

- Это все, сэр?

- Не знаю. Как вы, Данко?

- Я бы выпил чаю, пожалуйста.

- В стакане, - сказал Ридзик, - и с лимоном. Я прав? Данко кивнул, явно удивленный, откуда это Ридзику известно, как русские предпочитают пить чай. Ридзик пожал плечами:

- Я смотрел "Доктора Живаго".

***

К рассвету пошел сильный беспрерывный ливень. Казалось, что прошло уже несколько дней с тех пор, как они в последний раз были в "Гарвине". Туда захотел отправиться Данко, и Ридзик не мог винить его за это. Даже Ивану Грозному нужно немного поспать. Он притормозил у тротуара.

- Встретимся через пару часов, - сказал Ридзик.

- Хорошо.

Ридзика подобная роскошь в ближайшее время не ожидала. Он двинулся к центру города, моля Бога, чтобы удалось уговорить одного из ночных дежурных напечатать ему отчет.

Портье в "Гарвине", спавший уткнувшись носом в стол, поднял голову, когда вошел Данко, и обратил на него свой туманный взор.

- Сообщения есть? - спросил Данко.

Портье зевнул и потянулся. Стоя в нескольких шагах от него, Данко вдыхал запах его пота и застоявшуюся вонь сигаретного дыма.

- Ну, через полчаса мы выключаем горячую воду, если это вас волнует.

- Сообщения по телефону.

Клерк пошарил в ящике для ключей от номера Данко:

- Ага, есть вам послание. От какой-то юбки. Уверяла, что это срочно.

Он перебросил Данко смятый клочок бумаги. Данко схватил телефонную трубку и немедленно стал набирать номер.

- Будьте как дома, можете пользоваться телефоном, если это, конечно, местный...

На звонок ответила Кэт. Говорила она медленно и устало. Еще один участник пьесы, не спавший всю ночь.

- Очень вовремя, - сказала она.

- Вы что хотели?

Кэт нервно облизала губы и попыталась собраться с мыслями. Оставался только один выход - продать все это дело русским.

- Слушайте, я не могу в этом участвовать, - страх прорывался в ее словах, путая тщательно подготовленные фразы. - Если Виктор узнает... Вы обещаете, что...

- Что вы хотите? - прервал ее Данко, отчетливо выговаривая каждое слово. Кэт сделала глубокий вдох:

- Я могу выдать вам Виктора, если вы пообещаете отпустить меня, когда все это кончится. Свободной и чистой. И без "может быть" или "посмотрим".

- Я не понимаю. Голос Кэт стал жестким:

- Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы получаете Виктора, а я свободу. Понятно? Свободу.

Данко на секунду задумался. Это дело. И если он не согласится, то потеряет эту девчонку, а как следствие, и свою последнюю связь с Виктором. Но, с другой стороны, он не мог говорить от имени американцев - и не мог обещать женщине свободу в обмен на Виктора. Впервые за все то время, что он провел в Америке, Данко хотел, чтобы рядом оказался Ридзик.

Кэт снова нервно заговорила:

- Может, ты не понимаешь, старик, но я хочу получить возможность поступить правильно. Смотрите: город платит мне пять восемьдесят пять в час за обучение танцам детей, чтобы те не стали наркоманами. Виктор заплатил мне десять штук просто за то, что я вышла за него. Подсчитайте, - она не могла понять, почему изливает душу этому человеку, но не могла забыть и прошлой их встречи, когда именно ему, русскому, она поверила. А не американскому фараону. - Слушайте, Виктор должен со мной связаться. Я могу узнать, где и когда состоится крупная сделка, и тогда позвоню.

Данко нарушил молчание:

- А почему он вам об этом скажет?

- Он мне верит. Я ведь его жена, - она остановилась, чувствуя, как напряжение охватывает ее до предела. - Ну, отвечайте же, Данко, не дышите мне в ухо.

Наконец он ответил:

- Я получаю Виктора, вы получите свободу, - и он повесил трубку, надеясь, что сможет сдержать свое слово.

- Женщины, - сказал портье, который прислушивался к каждому его слову. Абсолютно невозможно с ними жить. И абсолютно невозможно их пристрелить.

***

Если уж они собираются отключить горячую воду, то первым делом нужно было искупаться. Данко включил душ, спуская ржавую воду пока она не стала горячей и чистой, потом вернулся в спальню, стащил с себя рубашку. Задернул грязные шторы и включил свет в комнате.