Красная жара

К тому времени Григорий уже слегка подрастерял свое тщательно взлелеянное американо-подобное хладнокровие.

- Мы не можем обнаружить советского гражданина, капитана Данко. Но нас уведомили, что он работает с одним из ваших офицеров.

Тут вмешался Степанович:

- Он не уполномочен вести это расследование. Ему приказано было вернуться в Москву еще утренним рейсом. Доннелли состроил удрученную мину:

- Мне охренительно жаль огорчать вас, ребята, но капитан Данко является свидетелем убийства работника чикагской полиции. И он не может уехать без нашего на то разрешения.

Степанович перешел чуть ли не на крик, словно полагая, что сможет вогнать в трепет пару американских полисменов одною лишь силою своего голоса:

- По приказу Советского посольства, он должен отправиться в Москву завтра же утром. Неисполнение этого приказа приведет к серьезным дисциплинарным последствиям для него. Спасибо, командир, - и рот дипломата захлопнулся с таким стуком, словно губы его были отлиты из стали.

Русская парочка, оттолкнув полицейских, гневно покинула помещение.

- Ишь ты, осерчали, - сказал Доннелли.

- Хотите, чтоб я подключил к этому госдепартамент? - спросил Стоббз.

Доннелли посмотрел на него, как на сумасшедшего.

- И чтобы еще пара засранцев влезла в это дело? Нет уж. Хватит и тех, что есть.

***

Сидя в автомобиле Ридзика, Данко усиленно размышлял, пытаясь припомнить хоть какой-нибудь след, который позволил бы продолжить расследование. Впрочем, Ридзик уже все обдумал.

- Сдавайтесь, Данко. Снова мы на пустом месте. Никаких следов, приятель. Ничего. Дело провалилось, и мы снова на нуле. И все благодаря вам и вашим "русским методам".

Данко не взволновали эти слова.

- Почему вы соврали Доннелли из-за меня? Ридзик пожал плечами:

- Вы же спасли мою жизнь. А вообще, было бы очень стыдно, если б меня прихлопнул этот переодевашка. Что бы подумала моя мама, - он полуобернулся и бросил взгляд на Данко. - Но позвольте сказать вам, что потом вы вели себя как настоящий дурак.

- Принимаю ваши благодарности. А теперь мне нужен пистолет.

Ридзик засмеялся и возвел очи к небу:

- Только вы его не получите. Смотрите, - продолжал он, стараясь говорить помедленнее, - если я дам вам оружие, мне крышка. Стоббз ждет не дождется того момента, когда сможет написать приказ о моем увольнении, а Доннелли всегда готов подписать его.

- С командиром Доннелли я сам столкуюсь. Ридзик не знал, то ли ему смеяться, то ли плакать.

- Неужели? Да он же просто чертова газонокосилка. Не льстите себя надеждой, что с ним столкуетесь. Он крутой и твердый полисмен.

- Он держит рыбок.

- Ну, уж рыбки, по крайней мере, лучше, чем какой-нибудь сраный попугай.

"И что за хренотень я болтаю", - подумал Ридзик.

- Вы же говорили, что ничего не имеете против попугаев, - Данко, как видно, по-настоящему обиделся.

- Ладно, ладно, - Ридзик сунул руку в отделение для перчаток и выволок оттуда огромный револьвер. - Вот, - он протянул его Данко. - Поздравляю. Теперь у вас в руках самое мощное из ручного оружия в мире.

Данко оглядел револьвер и взвесил его на руке, примериваясь к тяжести. Оружие было прекрасное - это было видно. Только он вовсе не был уверен, что Ридзик сказал ему правду.

- Самое мощное ручное оружие - это советский Подбирин 9,2 миллиметров.

- Будьте посерьезней, товарищ. Всем известно, что первенство в этом деле держит Магнум 44. Данко защелкнул барабан.

- В следующий раз вы еще станете доказывать мне, будто это американцы изобрели телефон.

В Москве это, наверно, вызвало бы бурю смеха. В Чикаго такая фраза повлекла за собой лишь долгий недоумевающий взгляд Ридзика. Он нахал на стартер и автомобиль рванулся с места.

- Трудно поверить, - пробормотал Ридзик, качая головой.

Глава 9

Придерживаясь того правила, что полицейский никогда не бывает мокрым и голодным, Ридзик остановил машину возле одной из круглосуточных закусочных и рванул сквозь дождь в теплый и безопасный закуток заведения. Он был измучен, зад болел, а его еще ожидала куча незаполненных бланков. Данко тоже выглядел устало, но теперь и он оказался голодным, так что просто жевал свой чизбургер, наблюдая как его несчастный партнер стонет над бумажками.

Ридзик разложил бланки перед собой, так как понимал, что если собирается сегодня ночью еще и поспать, а к десяти утра сдать отчеты, то пора начинать.

- Не знаю, как там у вас, ребята, - сказал Ридзик, перелистывая бланки, но здесь, в добрых старых Штатах, каждый раз, когда что-нибудь случается - ну просто любая мелочь, - то приходится приниматься за канцелярщину.

Данко что-то хрюкнул, продолжая есть.

- Вы так считаете? - сказал Ридзик кисло. - Нужно сдать отчет о местонахождении, предварительный отчет, потом отчет о собственно случившемся, потом заполнить анкету для следственного отделения. А потом еще большой рапорт о ведении дела, который к тому же нужно напечатать на машинке в трех экземплярах, что особенно забавно, знаете ли, потому что я не умею печатать.