Красная Звѣзда

Я выбралъ, конечно, почти самое легкое. Но для меня и здѣсь потребовалась не малая и серьезная предварительная работа. Пришлось изучить выработанные наукою принципы устройства фабрикъ вообще, ознакомиться спеціально съ устройствомъ той фабрики, гдѣ мнѣ предстояло работать, съ ея архитектурой, съ ея организаціей труда, выяснить себѣ въ основныхъ чертахъ также устройство всѣхъ примѣняемыхъ на ней машинъ, а той машины, съ которою я спеціально долженъ былъ имѣть дѣло — конечно, во всѣхъ подробностяхъ. При этомъ оказалось необходимо предварительно усвоить нѣкоторые отдѣлы общей и прикладной механики и технологіи, и даже математическаго анализа. Главныя трудности тутъ возникали для меня не изъ содержанія того, что приходилось изучать, а изъ формы. Учебники и руководства не были разсчитаны на человѣка низшей культуры. Я вспоминалъ, какъ въ дѣтствѣ мучилъ меня случайно попавшійся подъ руку французскій учебникъ математики. У меня было серьезное влеченіе къ этому предмету, и повидимому, недюжинныя способности къ нему; трудныя для большинства начинающихъ идеи «предѣла» и «производной» достались мнѣ какъ-то незамѣтно, точно я всегда былъ знакомъ съ ними. Но у меня не было той логической дисциплины и практики научнаго мышленія, которую предполагалъ въ читателѣ-ученикѣ французскій профессоръ, очень ясный и точный въ выраженіяхъ, но очень скупой на объясненія. Онъ постоянно пропускалъ тѣ логическіе мостики, которые могли сами собой подразумеваться для человѣка болѣе высокой научной культуры, — но не для юнаго азіата. И я не разъ цѣлыми часами думалъ надъ какимъ-нибудь магическимъ превращеніемъ, слѣдующимъ за словами: «откуда, принимая во вниманіе предыдущія уравненія, мы выводимъ…» — Такъ было со мной и теперь — только еще сильнѣе, — когда я читалъ марсіянскія научныя книги; иллюзія, которая владѣла мной въ началѣ моей болѣзни, когда мнѣ все казалось легко и понятно, исчезла безъ слѣда. Но терпѣливая помощь Нэтти постоянно была со мною, и сглаживала трудный путь.

Вскорѣ послѣ отъѣзда Нэтти я рѣшился — и вступилъ на фабрику. Это было гигантское и очень сложное предпріятіе, совершенно не подходящее къ нашему обычному представленію о фабрикѣ одежды. Тамъ совмѣщалось пряденье, тканье, кройка, шитье, окраска одежды, — а матеріаломъ работы служилъ не ленъ, не хлопокъ, и вообще не волокна растеній, и не шерсть и не шелкъ, а нѣчто совсѣмъ иное.

Въ прежнія времена марсіяне приготовляли ткани для одежды приблизительно такимъ же способомъ, какъ это дѣлается у насъ: культивировали волокнистыя растенія, стригли шерсть съ подходящихъ животныхъ и сдирали съ нихъ кожу, разводили особыя породы пауковъ, изъ паутины которыхъ получалось вещество, подобное шелку, и т. д. Толчокъ къ измѣненію техники данъ былъ необходимостью увеличивать все болѣе и болѣе производство хлѣба. Волокнистыя растенія стали вытѣсняться волокнистыми минералами, въ родѣ горнаго льна. Затѣмъ химики направили свои усилія на изслѣдованіе паутинныхъ тканей и на синтезъ новыхъ веществъ съ аналогичными свойствами. Когда это удалось имъ, то за короткое время во всей этой отрасли промышленности произошла полная революція, и теперь ткани стараго типа хранятся только въ историческихъ музеяхъ.

Наша фабрика была истиннымъ воплощеніемъ этой революціи. Нѣсколько разъ въ мѣсяцъ съ ближайшихъ химическихъ заводовъ по рельсовымъ путямъ доставлялся «матеріалъ» для пряжи въ видѣ полу-жидкаго прозрачнаго вещества въ большихъ цистернахъ. Изъ этихъ цистернъ матеріалъ при помощи особыхъ аппаратовъ, устраняющихъ доступъ воздуха, переливался въ огромный, высоко подвѣшенный металлическій резервуаръ, плоское дно котораго имѣло сотни тысячъ тончайшихъ, микроскопическихъ отверстій. Черезъ отверстія вязкая жидкость продавливалась подъ большимъ давленіемъ тончайшими струйками, которыя подъ дѣйствіемъ воздуха затвердѣвали уже въ нѣсколькихъ сантиметрахъ, и превращались въ прочныя паутинныя волокна. Десятки тысячъ механическихъ веретенъ подхватывали эти волокна, скручивали ихъ десятками въ нити различной толщины и плотности, и тянули ихъ дальше, передавая готовую «пряжу» въ слѣдующее, ткацкое отдѣленіе. Тамъ на ткацкихъ станкахъ нити переплетались въ различныя ткани, отъ самыхъ нѣжныхъ, какъ кисея и батистъ, до самыхъ плотныхъ, какъ сукно и войлокъ, — которыя безконечными широкими лентами тянулись еще дальше, въ мастерскую кройки. Здѣсь ихъ подхватывали новыя машины, тщательно складывали во много слоевъ, и вырѣзывали изъ нихъ тысячами заранѣе намѣченныя и размѣренныя по чертежамъ разнообразныя выкройки отдѣльныхъ частей костюма.