Красная звезда и зеленый полумесяц

Подобный скачок произошел и в книгоиздании. В 1919 году, то есть спустя почти пятьдесят лет после появления в 1868 году первой книги, отпечатанной в Туркестане («Записки о путешествии» Н. А. Северцова), только 37 наименований было издано на узбекском языке, 40 — на казахском и 43 — на таджикском. Ни одной книги не было издано ни на киргизском, ни на туркменском или каракалпакском языках. В 1923 году, всего пять лет спустя после революции, новые издательства, созданные в Казахстане и Средней Азии, выпустили в свет 621 наименование только школьных учебников и других школьных пособий общим тиражом 1 миллион 179 тысяч экземпляров, из которых 200 наименований на узбекском, 151 на киргизском и 29 на туркменском языках.

В прозе, поэзии, театре, музыке возрождается тысячелетняя культура, которая известна теперь не только ограниченному кругу привилегированных. Имена Ибн Сины, Бируни, Улугбека будто вернулись из глубины веков. Узбеки, туркмены, казахи вновь открыли Алишера Навои, таджики — Омара Хаяма, Хафиза и Фирдоуси, киргизы — эпопею «Манас», чьи стихотворные строки, сохраненные в памяти акынов, а теперь записанные, стали всеобщим достоянием. Русский музыковед А. В. Затаевич, очарованный казахской музыкой, месяцами колесит по степи, чтобы собрать старинные мелодии. Он останавливается в деревнях, появляется на рынках, в казармах, на стойбищах кочевников, расспрашивая молодых и старых, записывая песни, которые сохранились у них в памяти и которые они услышали от предков. Он разыскивает последних акынов, которые, аккомпанируя себе на двухструнной домбре, ходят из аула в аул, чтобы пропеть людям поэмы, истоки которых теряются в древности. Несмотря на холод и голод, тиф и холеру, Затаевич спасает от забвения эти частички казахского народного искусства. Опубликованные в 1925 году его «1000 песен киргизского (казахского) народа» станут немеркнущим источником вдохновения для будущих советских композиторов.

Появляются первые переводы на местные языки классиков русской и мировой литературы. Возникает ранее практически неизвестный здесь театр. Появляются любительские труппы, часто состоящие из актеров различных национальностей. Переводятся пьесы русского репертуара, а также английские и французские. Внуки Тамерлана открывают для себя Чехова, Шекспира и Мольера.

«Худжум», или женщины в наступлении

Когда Михаил Иванович Калинин, председатель Центрального Исполнительного Комитета СССР, приехал в октябре 1924 года в Узбекистан на съезд, посвященный образованию Узбекской республики, он попросил организовать ему встречу с узбекскими крестьянами. Его привезли в кишлак в десяти километрах от Бухары, где на встречу с ним собралось больше двухсот дехкан. Сколько мужчин! И ни одной женщины! Семь лет спустя после революции! Митинг начался. И Михаил Иванович удивился:

— Я вижу здесь только мужчин. Почему? Выходит, женщины не играют у вас никакой роли?

Ему ответили, что женщины никогда не должны показываться перед чужими.

Калинин сказал на это:

— Я хорошо знаю, что в мусульманских странах женщины носят паранджу, но, согласно Корану, это не обязательно, а всего лишь обычай…

Один из стариков возразил ему:

— А вот и нет! По Корану это обязательно. И противиться этому грех…

— Тогда почему женщины не пришли хотя бы и в парандже?

— Потому что у нас женщины не должны показываться перед чужими.

— Очень жаль, — ответил Калинин. — Раз так, то я не смогу узнать всей правды. Мне все же хотелось, чтобы вы сказали вашим женам, что в нашей Советской стране мужчины и женщины имеют равные права. Могу я рассчитывать, что вы передадите им это?

Молодой человек ответил:

— Согласен. Если моя жена спросит о том, что вы сегодня говорили, я обещаю, что я ей скажу.

Его прервал старик:

— Опомнись! Разве это женского ума дело?