Красноармейский антирелигиозный учебник

У древних же народов представления о троичности божества сложились по образу и подобию человеческой семьи. Древние греки, например, верили, что их боги живут так же, как и люди. Про своего главного бога Зевса они рассказывали, что он имеет жену, но иногда не прочь поволочиться за другими богинями. Греческие боги ссорились между собою, хитрили и обманывали друг друга, совсем как люди. Перенося отношения людей на небо, древние народы считали вполне законным, если бог имеет жену и сына. По этому типу сложилась, например, египетская легенда о троице – Озирис – Изида – Гор. Причем египтяне перенесли на небо даже все особенности своего семейного уклада. У них допускался брак между родными братьями и сестрами. И вот египетские жрецы учили, что Изида, жена Озириса, является в тоже время его сестрою. Эти представления о семейной жизни богов частично сохранились и у христиан. В христианской троице имеются бог-отец и бог-сын. Недостает богини-матери, ее заменяет дух божий. Однако замечательно то обстоятельство, что дух божий принимает участие в рождении сына. В евангелии Луки имеются такие слова, которые будто бы архангел Гавриил сказал Марии: «Дух святой найдет на тебя… по сему и рождаемое святое наречется сыном божиим» (Ев. Луки, I гл., 35 ст.). Самое понятие о святом духе имелось еще у древних евреев. По их же представлениям святой дух – «руах элогим» – был существом женского пола. Таким образом, в христианском учении о троице сохранились остатки более древних языческих верований. Праздник троицы по времени своего празднования совпадает с праздником пятидесятницы, который по своему происхождению является заимствованным из древнееврейской религии земледельческим праздником «пятидесятницы».

Древние евреи, как и все земледельческие народы, отмечали праздниками все главные моменты посева и уборки урожая своих полей и садов. На юге хлеба созревают рано, вследствие чего рано там происходит и жатва. Раньше всего созревает там ячмень и последней – пшеница. Начало жатвы ячменя евреи в древности отмечали большим весенним праздником – пасхой, когда они вкушали первый хлеб из новой муки.

За ячменем наступала очередь других хлебов и заканчивалась пшеницей, которую дожинали в конце седьмой недели после пасхи.

Семь недель тянулась вся жатва. Начиная ее радостным праздником пасхи, древние евреи заканчивали ее таким же праздником – пятидесятницей. Когда возникло христианство и начало вырабатывать свой культ с его праздничным календарем, первохристиане, бывшие в массе из евреев, занесли туда, в числе прочего, и старинный праздник пятидесятницы. Церковь же позднее, в эпоху окончательного разрыва с иудейской религией, постаралась приспособить его по-своему и подвела под него свою мнимоисторическую подкладку – сказочное сошествие святого духа на апостолов, якобы имевшее место на пятидесятый день после воскресения Иисуса и пасхи.

Так, древнееврейская пятидесятница, связанная с концом жатвы хлебов, попала в христианский календарь. Занесенная вместе с христианством на Русь, она слилась здесь с местным, славянским праздником – семиком.

Славянский семик справлялся по случаю окончания пашни и посева. Происходившие при этом общинные собрания по случаю окончания одних работ и ухода на другие сопровождались совместным пиршеством и различными увеселениями на лужайках и лесных полянках.

Увеселения заключались в распевании особых песен, в играх, хороводах, плясках. Молодежь обоего пола украшала себя свежей древесной зеленью, цветами и венками из них, так как все это происходило обычно под сенью деревьев, на лужайках.

Большую роль в празднике семика играло почитание умерших и их душ, духов. Славяне верили, что весной, с оживанием природы и весенними работами, на землю выходят и проявляют здесь свою деятельность духи добрые и злые. Первых надо было стараться задобрить, расположить к себе, а злых прогнать от себя и от хозяйства.

Ходили на могилы умерших родственников, приносили туда угощения и ели, считая, что в этой трапезе принимают участие покойники. Для ублаготворения душ умерших могилы украшали зеленью, цветами, плакали на могилах, веря, что умершие все слышат и всем интересуются.

Труднее казалось древним славянам поладить с душами чужих, превращавшихся в их представлении в злых духов, бесов. С целью прогнать последних поднимали крик, шум, грохот.

В связи с этим поверьем стоял также обычай ублаготворять «русалок». Русалками считались души девушек, умерших неестественной смертью. Верили, что русалки весной выходят из рек, прудов и лесов, бродят среди живых и принимают участие в их жизни.