КРАСНОЕ И КОРИЧНЕВОЕ. Книга о советском нацизме

К памятнику Минину и Пожарскому были возложены цветы, венки, памятные ленты. Выступили член Союза художников СССР И. Сычев, ветеран Великой Отечественной войны полковник в отстав-

158

ке Е. Левшов, член Союза писателей СССР Т. Пономарева и другие. Они говорили, что события 1612 года — не просто глубокая история, что потомки всегда будут помнить, как весь народ поднялся на защиту Родины, когда встал вопрос, быть или не быть Русскому государству.

Прозвучали на площади также стихи, старинные песнопения".6

Начало активных действий "Памяти" Игорь Сычев ведет со "стояния" на Манежной площади 6 мая 1987 года — в знак протеста против сооружения памятника Победы на Поклонной горе. Памятник был утвержден без обсуждения общественностью. Здесь же сооружался музей, для строительства которого требовалось срыть практически всю Поклонную гору.

В апреле 1987 года, на собрании активистов "Памяти" в Московском горкоме комсомола (присутствовало около 300 человек) Сычев потребовал прекратить работы на Поклонной горе и призвал к активным действиям. Так родилась идея организовать "стояние".

Оно было назначено на 9 мая на площади Победы, у подножья Поклонной горы. Однако при более узком обсуждении Дмитрий Васильев предложил выйти не на площадь Победы, а на Манежную, в самом центре города, где всегда многолюдно и труднее применить к демонстрантам грубую силу. Кроме этого, он предложил перенести "стояние" с 9 мая на 6-е. Это — день Георгия Победоносца, чье изображение служит эмблемой "Памяти".7 Сычев согласился с обоими предло-жениями, считая, что перенос демонстрации "дезинформирует людей, которые против такого активного действия".

Я полюбопытствовал, каким же образом активисты "Памяти" смогли сообщить о переносе демонстрации ее будущим участникам и при этом сохранить тайну от тех, кто бы мог помешать, то есть от всевидящих глаз и всеслышаших ушей КГБ?

— Все это возможно, было бы желание, — многозначительно ответил Сычев.

Васильев вывел на площадь около двухсот человек. С Сычевым пришли еще 150 — худож-ники, писатели, поэты, "художественная общественность". Они сгрудились на площади и развер-нули транспаранты: "Долой саботажников перестройки", "Пре-

159

кратить строительство на Поклонной горе", "Требуем встречи с Горбачевым и Ельциным", "Память народа священна", "Требуем статуса историко-патриотическому объединению "Память".

Появление демонстрантов на площади озадачило милицию, но каких-либо действий, направленных на то, чтобы не допустить или разогнать начавшуюся демонстрацию, она не пред-принимала. Только вдоль тротуара выставили ограждения, у которых скапливались любопытные.

— Я взял флаг РСФСР, — рассказывает Сычев, — подходил к ограждениям и призывал людей к активности, к стоянию за землю русскую, за всё, что свято. И люди, набравшись мужества, опрокидывали ограждения, и присоединялись к нам. Я привел три группы по 60-70 человек, так что всего нас стало более 400, может быть, 500 человек.

Появился Валерий Сайкин, председатель Мосгорисполкома, и предложил разойтись, а все претензии изложить ему лично. Собравшиеся ответили, что требуют встречи с Горбачевым или Ельциным, как сказано на одном из их транспарантов. Тогда им предложили сложить транспаран-ты, свернуть знамена и тихо пройти к Моссовету. На это они ответили, что ничего предосудитель-ного в их лозунгах нет и они их сворачивать не будут, а будут стоять на площади весь вечер и ночь.

Власти снова пошли на уступки. Демонстранты выстроились в колонну по пять или шесть человек и, высоко держа знамена и транспаранты, прошагали по улице Горького в Моссовет, где в большом актовом зале их принял тогдашний Первый секретарь МГК КПСС Борис Ельцин.

— Кто именно участвовал во встрече? — спросил я.

— Все! — ответил Сычев. — Все мы в зале разместились вместе с нашими транспарантами, никакую депутацию не выделяли.

— Все были приняты? — удивился я.

— Да! До четырехсот человек заполнили зал.

— Но не все же хором говорили с Ельциным. Кто выступал от "Памяти"?

Этот вопрос пришелся моему собеседнику не по душе.

— Ну, выступать предложено было и мне, — сказал он, — но я отказался из-за того, что Емельянов поставил условие: если мне

160

дадут слово, он тоже будет выступать. Емельянов Валерий Николаевич, написавший "Десиониза-цию", — вы, вероятно, знаете о таком?

О Емельянове я знал достаточно, но Сычев пояснил:

— Нам не хотелось, чтобы он выступал, потому что он часто вредит своими заявлениями и действиями. Я решил не выступать, так как о Поклонной горе уже было сказано одним из преды-дущих ораторов.

Только после нового настойчивого вопроса, кто же излагал Ельцину требования "Памяти", Сычев назвал Дмитрия Васильева. И тут же поспешно стал разъяснять:

— По сути дела, ему было поручено вести разговорную часть. В мою функцию входила чисто организационная сторона дела. Организовать людей, построить, провести. Я выполнил то, что было предложено мне.

Так, путаясь и заметно нервничая, Сычев объяснял, почему во встрече с Ельциным он, глава движения, остался в тени, а первую скрипку играл Васильев.