Красные часы

Сидя в машине, жизнеописательница открывает пластиковый пакет с ломтиками ананаса – в них содержится бромелаин, а он вроде как помогает оплодотворенной яйцеклетке укрепиться на стенке матки. Яйцеклетка сможет укрепиться только дней через пять, но жизнеописательнице от ананаса спокойнее. Он такой сладкий, приятный, заглушает вкус горькой от страха слюны.

Пять дней. Два месяца. Сорок два года. Как она ненавидит все эти даты.

Пожалуйста, пускай на этот раз получится.

По дороге домой жизнеописательница старается не двигать тазом. Аккуратно приподнимает ногу и пальцами давит на тормоз или газ, не задействуя мышцы бедер. «Да ладно, при желании можно и в спортзал сходить», – сказал Кальбфляйш после первой инсеминации, имея в виду, что совершенно не важно, чем займется жизнеописательница после того, как несколько минут тихонько полежит в смотровой. Но она твердо намерена носить себя как хрустальную вазу.

На этот раз должно получиться.

Она будет сидеть в классе, не двигая бедрами и тазом, чтобы яйцеклетки плавали себе спокойно в трубе, манящие, готовые. Одна из них с распростертыми объятиями примет сперматозоид, сольется с ним и начнет делиться. Из одной две. Из двух четыре. Из четырех восемь. А зародыш, в котором целых восемь клеток, уже вполне жизнеспособен.

* * *

Полтора года я прожила в доме мужа, а потом его лодка утонула во время шторма и он вместе с ней.

За эти полтора года я не зачала ребенка и тем самым навлекла позор на свою мать.

Тем утром, когда я уплывала в Абердин, небо было красным. Она сказала:

– Плыви-плыви, нам такая негодная fisa не нужна.

Дочь

Родители у нее не религиозны. По их словам, они руководствуются исключительно прагматическими соображениями. Логикой. На свете столько людей, которые хотят взять ребенка. Зачем же лишать их возможности усыновить или удочерить кого-то, кого они будут холить, лелеять и беречь как зеницу ока, просто потому что какая-то женщина не хочет несколько месяцев ходить беременной? Когда приняли поправку о личности, отец сказал: самое время людям в Америке опомниться. Он, безусловно, осуждает тех психов, которые подкладывают бомбы в клиники, и считает, что заставлять женщин платить за похороны зародышей после выкидыша – уже перебор, но твердо верит, что для каждого ребенка, который появляется в этом мире, найдется любящая семья.

На уроке социологии в восьмом классе у них были дебаты на тему абортов. Дочь написала список с доводами для своей команды, которая выступала за свободу выбора. Отец проверил ее домашнее задание, но не сказал, как обычно: «Молодец, так держать!», – а присел рядом, положил руку ей на плечо и объяснил, что эти доводы его очень обеспокоили.

– Что, если бы твоя биологическая мать решила сделать аборт?

– Ну, она же его не сделала, а у других должно быть такое право.

– Подумай только обо всех тех семьях с приемными детьми, которых просто бы не было!

– Папа, множество женщин все равно отдают детей.

– А как насчет тех, которые не отдают?

– А почему каждая не может решать за себя?

– Когда кто-нибудь решает застрелить другого человека, мы же его сажаем в тюрьму, правильно?

– Если этот кто-нибудь – полицейский, то не сажаем.

– Подумай обо всех тех семьях, которые ждут возможности взять ребенка. Подумай обо мне и твоей маме, сколько мы прождали.

– Но…

– Эмбрион – это живое существо.

– Одуванчик тоже.

– Я просто не могу представить себе мир, в котором не было бы тебя, котик, как и твоя мама.

Дочь не хочет, чтобы они представляли себе мир, в котором нет ее.

Эш предлагает подкинуть до дома, но дочь отказывается: папа ее заберет, он на пенсии, ему вечно нечем заняться, поэтому он готов в любой момент за ней приехать. На улице холодно, небо мрачное, трава на футбольном поле отливает серебром. Сегодня у их команды гостевой матч. Дочь ничего не сказала Эфраиму. А если он ответит: «А это вообще от меня?» или «Сама виновата»? На прошлой неделе они столкнулись в столовой, на Эфраиме была та старомодная шляпа, которая когда-то дочери так нравилась.

– Привет, – сказал он.

– Привет, как дела?

Но Эфраим прошел мимо, и ее вполне обычный вопрос превратился в риторический.

Наверное, торопился на встречу с Нури Визерс, собирался тискать ее под рубашкой.

Может, ее биологическая мать тоже была очень молодой. Может, она собиралась поступать на медицинский, писать диссертацию по химии, открывать собственную исследовательскую лабораторию в Калифорнии (что, если в этот самый момент она изобретает лекарство от паралича?). Если бы она оставила ребенка, ей пришлось бы отказаться от стипендии.

Дочь не хочет, чтобы ребенок все время гадал, почему она его отдала.