Красные листья Гомбори. Книга о Грузии

Звуки города, запахи юга
И похмелье гуляк, и молва…
Тут жила в закоулке подруга,
Но, должно быть, давно не жива.

Вдруг почудятся в шрамах, в уколах

Эти вены и, воздух дробя,
Всплески рук обозначатся голых,
Обвивавших, как змеи, тебя.

Издалёка в минувшее глянув,

Словно душу внезапно вдохнул,
Слышишь вдумчивый шелест платанов
И театра старинного гул.

Раззолочены ложи богато,

И такое мелькание лиц
В зале, помнящем Хаджи-Мурата,
Итальянских певцов и певиц!

И в гримёрку прекрасной актрисы

Здесь с букетом, подобным венку,
Важный Берия шёл за кулисы,
Напевая, но весь начеку.

Выплывают из медленной Леты

И, сменяясь, несутся, спеша,
Выступленья вождей и балеты,
Крики «браво» и вопли «ваша»[12].

В шкуре барсовой грезится витязь,

Там грустивший во все времена,
Где с единственным словом «Проснитесь!»
Разбросала листовки она.

Апокриф

Былой Тифлис, ночные перевозки
Продукции лихой цеховиков,
А утром стук сапожника в киоске,
И напоённый сторож бестолков.

Уже друзья в проулке кличут Гоги

И белошвейки из окна глядят,
Подводятся расчеты в синагоге,
Где молятся и несколько солдат.

И свежим хлебов веет из пекарни

На тесный мир беспутства и труда.
Уже в зар-зар играют эти парни,
Жизнь – на кону…Уж такова среда.

Но в ней всегда юродивый найдется,

И царствие туманное его
В почёте у окрестного народца
И не от мира в сущности сего.

Вот в облаке своей священной дури

Ночами он блуждает, сгоряча
На клочья жадно разрывая пури[13]
И русский стих блаженно бормоча.

«Куда я с ней когда-то брёл?..»

Куда я с ней когда-то брёл?
В Тбилиси ветер был весенний
И платья вскидывал подол
И обметал её колени.

Она была смела, тверда,

Несклонна в тостах к местным перлам
И за того пила всегда,
Кто этот мир покинет первым.

Ну, да, в Кахетии у них

Важней всех праздников поминки…
Я вижу столько черт живых
И взгляд, и поступь кахетинки!

И вот уж нет её давно,

Всё протекло и стало слаще,
Как это рыжее вино
С огнём и горечью щемящей.

Медея