Красные листья Гомбори. Книга о Грузии

И по лицу большие слёзы
Размазывавший кулаком,
С экрана он, лишённый дозы,
Вещал, что с истиной знаком.

Вопил, что лучше этой власти

Не будет в мире ничего,
Был даже искренен отчасти,
И время вынесло его.

И на одном из первых сборищ,

Суливших голод и отстрел,
Шептался с дамою, злословящ,
И зорко в сторону глядел.

А мы в толпе стояли рядом,

Он быстро головой повёл,
Меня обдал скользящим взглядом,
И этот помнится укол.

«Изнурённый ненужной интригой…»

Изнурённый ненужной интригой
Уходил я в иные круги,
Где кричали попутчики: «Прыгай!»
И велел провожатый: «Беги!»

Я, изведав отвагу и негу,

Над провалом бежал по бревну,
И, скатившись по вечному снегу,
Прожил жизнь за минуту одну.

Пусть в долины пришлось возвратиться,

Но уже до скончания дней
Этих горцев гранитные лица
Над дорогой склонились моей.

И ничто эти страсти и страхи

Перед ведьмой, во мраке ночном
Освещенной коптилкою пряхи
И с проклятием рвущейся в дом.

«Кузнечики во мраке стрекотали…»

Кузнечики во мраке стрекотали,
Жемчужные мерцали светляки,
И в темноту вошла богиня Дали
С победоносным рокотом реки.

И то была Диана и Пленира,

Белым-бела и вся обнажена,
Одним рывком обнявшая полмира,
Полнеба охватившая Луна.

И ты испил неведомой отравы,

И всё припоминаешь вдалеке,
Что этой ночью нашептали травы
На сокровенном древнем языке.

И, может быть, с крутого переката

В последнем сне, предсмертном, колдовском
Еще туда вернёшься, как когда-то
По леднику скатившись кувырком.

Рукопись

А. Ц.

Он руку опустил в дупло
И вынул рукопись оттуда.
Её трухою занесло,
Но буквы целы, это чудо!

Счастливый случай. Но ведь нет

Случайного в чаду сансары.
И повесть эта столько лет
Ждала, суля судьбы удары.

И, может быть, к нему воззвав,

Тысячелетья год от года
В ней Варлааму Иосаф
Твердил о радости ухода.

Гомбори

По обе стороны хребта
Лесов осенних густота.
О, как они гормя горят!
А воздух напоён вином,
В долинах давят виноград,
И горы в мареве хмельном.
О, как тогда бушует, пьян,
Листвы багряный ураган!
И по дороге мчится вслед,
И нагоняет столько лет.

Верхняя Хевсуретия

Вернуться ль путем небывалым
В расселину между мирами,
Туда, где прикованный к скалам
Страдал Прометей-Амирани?

Цвели эдельвейсы на кручах

И ржавые цепи свисали.
В разрывах туманов текучих
Виднелись дороги спирали.

Пролёг по высотам Кавказа

Путь демонов и скалолазов.
Ночами текли многоглазо
Над Грузией груды алмазов.

Страна под громадной Селеной,

Богиней охотников Дали,
Казалась особой вселенной,
Земных в ней властей не видали.

«В ущелье дарят бурку…»